«Лёжа на асфальте» — так называется социально-философская драма, которую 16 марта в 18.00 покажет зрителям Ревды народный театральный коллектив «Куролесица». О том, что ждет зрителя на премьере, рассказала руководитель творческого коллектива, режиссер спектакля Татьяна Кирилкина.

Всё можно изменить

— Татьяна Валерьевна, новый спектакль — каким он будет?

— Наш коллектив очень любит серьезный, философский материал, который заставляет задуматься, сильно действует на зрителя, заставляет порассуждать над какими-то сложными ситуациями, помогает людям найти какие-то пути решения… «Лёжа на асфальте» — это три разные истории, истории о людях разного социального статуса, с разными проблемами. О том, что дети еще в песочнице копируют родителей, выносят в свой мир их проблемы, включают всё это в свою игру. Истории о том, как с детства закладывается характер, закладываются привычки, взгляды на мир, отношение друг к другу. Если это есть у родителей, это остается в детях, и не надо потом удивляться: откуда всё взялось?! Мы ведь этому не учили! Да учили, оказывается. Зритель увидит, как, например, одна пара становится в жизни неполноценной, каким-то изгоем, уходит в мир пороков, другая, живя, казалось бы, в профессорской семье, где всё есть, тоже страдает от того, что не может принимать решения… Получится так, что каждая пара друг другу помогает.

Мы постарались соединить, переплести истории какими-то пластическими элементами, шумовыми эффектами. И это получилось. Главная мысль: из всего есть выход, всё можно изменить. Если у тебя что-то не так — ты сам кузнец собственной жизни.

— То есть, зритель получит ответы на свои «внутренние» вопросы?

— Конечно. Как в каждом нашем спектакле, мы стараемся донести мысли так, чтобы зрители задумались. Нам кажется, всё просто: дети играют, повторяя, как папа ругает маму… А ведь это уже не игра. Это уже закладываются привычки агрессии, привычки нетерпимости.

Взрослые темы близки

— Сегодняшним детям близки столь взрослые темы?

— Очень близки. Мы с ребятами всегда очень много рассуждаем, разбираем примеры. У нас есть своя беседа, где мы в том числе задаем вопросы и личного плана тоже. Они волнуются за своих родителей, за какие-то взрослые неправильные поступки, советуются друг с другом, разбираются, как быть. Я тоже всегда готова им помочь разобраться. Работая над спектаклем, ребята ищут в жизни подобные примеры. Это для них большая школа. Театротерапия ведь лечит любые наши внутренние недуги. Проживая жизнь на сцене, мы делаем какой-то оценочный ряд…

— Как подбирались актёры?

— Подбирая материал, я сразу вижу, для кого какая роль. Причем, дети играют совершенных своих противоположностей. Девочка одна играет роль социально неблагополучной, а сама она скромная, очень положительная, просто прекраснейшая девушка. Откуда в ней всё это берется?! Но ей нравится играть полную свою противоположность, примерить на себя это, почувствовать.

— Ребята в «Куролесице» занимаются в том числе в непростой для себя период — подростковый. Как вы решаете сложные моменты?

— Дети по-разному переживают подростковый период. Один мальчик, например, пока ушёл из коллектива. Мы стараемся научить ребят тому, что, помимо общего творчества, у нас здесь почти семейные отношения. Я почти как мама им. Мы воспитываем друг друга, ходим в кафе, куда-то выезжаем. Мы очень любим фестивали. Приехав на фестиваль, вечерами обсуждаем спектакли, разговариваем на разные темы. Стараемся друг другу помочь, если что-то происходит. Мы очень доверяем друг другу.

— А родители — они вам подмога?

— Подмога. Каждый по-разному, но они всегда рядышком. И все поддерживают в детях увлечение театром.

Разные поколения

— Работа над новым спектаклем идёт легко?

— Не могу этого сказать. Работа изначально шла трудновато. Дело в том, что в прошлом году у нас произошел большой отсев, из прошлого коллектива осталось мало ребят, пришло много новичков… И они разные. Разного возраста, разного уровня. Нужно было под них «подогнать» материал. Стараемся, пытаемся. С годами, с опытом у меня появляется чутьё, нюх какой-то… Думаешь: вот, этот в материал попадёт. И, действительно, редко ошибаешься. А ребята — поддерживают, отдача от них очень хорошая.

— Ребята какого возраста занимаются в «Куролесице»?

— С 13 до 18 лет. Восемнадцатилетние — студенты, работающие — так сказать, приходящие. Я им отдельно делаю монопьесы, или в спектакле появляется возрастная роль. Репетиции с ними уже не такие интенсивные. Но эти ребята нас долго не оставляют.

— Это же совсем разные поколения — 13 и 18 лет.

— Они находят общий язык. У меня есть один мальчик, который пришёл в 7 лет. Я его увидела в одной работе и зацепилась. Так у этого ребёнка психологический возраст 35-летнего мужчины! Он сразу не отличался от более взрослых ребят. Такая мудрость у ребенка! Сыграл кучу ролей! Сейчас ему 12, и у него такой рост…

Приживаются те, кто способен мыслить

— Что же всё-таки современным детям дает театр? Сейчас, когда рядом и виртуальная реальность, и масса разных других интересностей. Что приводит их на сцену?

— Все приходят по-разному. Приходят, потому что интересно. Увидели спектакль, понравилось. А еще, если кто-то знакомый на сцене, да в необычном образе… Это цепляет. Вообще, у детей есть интерес к сцене, желание себя как-то попробовать, проявить. Что мне всё-таки нравится — именно в театральном коллективе дети самые интеллектуально развитые, с огромными богатыми внутренними ресурсами, способные рассуждать, анализировать. Это на каком-то подсознательном уровне происходит. Раз — пришел и попал. Ведь театр — это труд. Интенсивный. Тут приживаются те, кто способен мыслить, работать над собой. Это избранные какие-то дети.

— А как вы подбираете материал для постановок?

— Нельзя сказать, что я его как-то конкретно подбираю. Я всегда перебираю материал, на котором у меня останавливается взгляд и что-то мне нравится. Такие вещи я складываю в архив. У «Куролесицы» все постановки с серьёзным социальным посылом. Мы однажды хотели взять и поставить комедию, но у нас она развалилась…

— Все вопросы, заданные в пьесе, должны, мне кажется, разбудить в зрителе тревожность за будущее детей. Жизнь «подбрасывает» множество поводов: подростковый суицид, наркотики, агрессия…

— Да. И мы ждем на премьеру подростков, старшеклассников, родителей… Мы на свои спектакли распространяем билеты сами. Ребята приглашают друзей, одноклассников, своих педагогов.

Но у нашего спектакля позитивный открытый финал. Это как зеркало, где зритель сможет увидеть себя со стороны. У кого-то, возможно, маленькие дети, и он увидит, что точно так же орёт на них, задумается — а, может быть, не надо? Кто-то задумается — как быть дальше? И это так здорово всегда — узнать, увидеть, что думает и как реагирует зритель.

Речевая профессия

— К чему движется «Куролесица»? Какие у неё планы?

— Спектакли, фестивали… Ребята повышают свой внутренний уровень. Конкретного направления я ребятам обычно не даю. Профессия сложная, и в ней надо утвердиться. Но театральное мастерство помогает во всех сферах жизни. Это речевая профессия. Мои ребята поступают на педагогов, на психологов, актёрские навыки помогают им работать с аудиторией, чувствовать психологические ситуации и работать с детьми. Это помогает и адаптироваться в обществе.

— А чему вас, как педагога, как человека учат эти ребята?

— Они меня «вытаскивают», помогают. Мы ведь неизбежно взрослеем, становимся обидчивыми, может, «неправильными». А ребята выводят на такой уровень позитива! Просто учат иначе относится к жизни. Я живу только этим коллективом. Культура — сфера энергозатратная. Порой происходит какое-то выгорание-не выгорание, опустошение… Это естественный процесс. А держат именно дети.

Фото Евгения Зиновьева