На протяжении нескольких лет жителей дома №40 по улице Горького в Ревде беспокоит… пенсионер, живущий у них под окнами. После звонка в редакцию, я пошла в этот двор. Вонь, вши, выпавшие зубы, грязная одежда, ведро, в которое мужчина справляет нужду, а затем утилизирует отходы рядышком, в пяти метрах от детского сада, — вот что я созерцала, беседуя с Дмитрием Опариным, тем самым обитателем лавки. Слов, которые могли бы полноценно выразить мои чувства, не могу подобрать до сих пор.

Всю свою жизнь, с 1950 года, Дмитрий Опарин провел в Ревде, жил в доме №38 по улице Горького. Здесь он женился, здесь убили его сына, здесь его бросила жена. Трехкомнатную квартиру своих родителей Дмитрий Павлович после смерти своего единственного ребенка продал, половину денег отдал жене. Себе купил однушку. Работал в шиномонтажке и даже получал неплохие, по его словам, деньги. О том, как оказался на улице, говорить не хочет, делает вид, что не слышит этих вопросов. Так что остается только догадываться, почему именно так сложилась судьба когда-то здорового и сильного мужчины.

Со слов пенсионерки и жительницы дома №40 Надежды Ильиничны, которая и обратилась к нам в редакцию за помощью, приезжали за ним из социальной защиты несколько раз. Им он говорил, что получит пенсию и уйдет. Но любимая скамейка дороже казенного уюта. Дмитрий Павлович на ней живет, для него она — весь мир. Здесь собираются дружные компании, чтобы «поквасить». «Ну, как не пить? Пить, квасить, пить по чуть-чуть, или запоями — это разные вещи! У меня никогда не было запоев, не то, что у моего брата», — не без гордости говорит Дмитрий Опарин, отвечая на вопрос о том, часто ли он пьет. Кстати, его брат остаток своей жизни провел в психиатрической больнице.

За время беседы с «жителем скамейки» мне удалось также поговорить, наверное, с единственным человеком, помогающим Дмитрию выживать. Пенсионерка Татьяна Алексеевна приносит ему воду и что-нибудь поесть. С мамой Опарина она когда-то работала, потому и жалеет теперь сына своей бывшей коллеги. От нее узнали, что проживает Дмитрий Павлович здесь не так уж и давно. Его забирали в интернат по многочисленным просьбам жителей дома. Но там он перезимовал и ушел, утверждая, что «лучше сам пропьет свою пенсию, нежели это сделает директор интерната».

Уговоры на Дмитрия не действуют, на просьбы отправиться в казенное учреждение, неизменно отвечает, что «сам как-нибудь» справится». Однако мысль о том, что человек живет на улице, не дает мне покоя. Какие бы противоречивые мысли не посещали меня во время разговора с пенсионером, верх все равно брала человечность и жалость, желание помочь, потому что для этого и нужен человеку человек, не правда ли?

Арина Синюкова. Фото Марии Пономаревой