Сегодня исполнилось ровно десять лет с того страшного дня, когда в небе над Осетией погиб летчик Игорь Ржавитин.

Игорь Ржавитин родился в Дегтярске в 1968 году. В конце 70-х семья Ржавитиных переехала в Ревду, где Игорь окончил школу №3 и поступил в Челябинское высшее авиационное училище штурманов.

Игорь Ржавитин служил во многих частях ВВС. Но последние 10лет был штурманом-испытателем Главного летно-испытательного центра Министерства обороны РФ, который базируется в городе Ахтубинске Астраханской области.

Десять лет назад, 9 августа 2008 года, во время грузино-осетинского конфликта, самолет, пилотируемый полковниками Игорем Зиновым и Игорем Ржавитиным, был сбит грузинской ракетой. Летчики сумели катапультироваться, но у Ржавитина повредило парашют.

24 августа Игорь Ржавитин был похоронен в Ревде, на Аллее Славы городского кладбища. За мужество и героизм при исполнении воинского долга  полковник Игорь Викторович Ржавитин награжден званием Героя России посмертно.

Сегодня с утра на городском кладбище прошла панихида. Присутствующие друзья по училищу, испытательному центру и военной службе возложили цветы к могиле героя.

Затем участники траурного мероприятия переместились в школу №3, которая уже десять лет носит имя своего героического выпускника.

— Мы служили вместе не только в центре, но и на той пятидневной войне мы были вместе, — рассказывает штурман-испытатель, Герой России, полковник Виктор Романов. — Игорь достаточно быстро влился в наш коллектив. К 39 годам он достиг самого пика карьеры и был в лучшей своей форме.  Я никогда не помню его грустным или удрученным чем-то. Постоянно его светящаяся улыбка, его живые эмоции. Он легко решал проблемы. Мог организовать все, что угодно: от тотализатора до футбольного матча. Только когда произошла эта страшная беда, мы почувствовали, что потеряли. 8 августа нас подняли в 4 утра по тревоге. В это день мы выполнили три боевых вылета в район Цхинвала. А 9 августа нам поставили задачу уничтожить склад грузинских ПВО, которое очень сильно било нашу авиацию в Восточном Гори. Задачу выполняли сразу четыре экипажа. Два самолета были сбиты практически сразу. Но никто не дрогнул, продолжили выполнять боевую задачу. Мы шли первыми. Самолет Игоря за нами.

Уже после того, как задача была выполнена, мы увидели ракету, которая попала во второй самолет. Начали вызывать экипаж, они уже не отвечали. Мы сообщили на базу, ребят отправились искать. А потом пришла весть, что командир Игорь Зинов попал в плен, а штурман Игорь Ржавитин погиб.

— Прошло десять лет, и мы глубоко признательны тем, кто продолжает хранить память о нашем сыне, — говорит отец героя Виктор Ржавитин. — Может быть, судьба Игоря сложилась бы по-другому,  если бы он послушал меня и пошел в гражданскую авиацию. Но он всегда хотел быть военным, защищать людей. Он до конца остался верным своему стремлению, своей юношеской мечте. Мне, кажется, что Игорь за 39 лет своей жизни успел многое. Некоторые и за гораздо более долгую жизнь этого не сделают. Мы гордимся, что частичка труда нашего сына воплощена в тех авиационных комплексах, которыми сегодня оснащены наши воздушно-космические войска. Мы горды, что сегодня память Игоря пришли почтить Герои России.

Я был уверен, что с ним все в порядке

Игорь Зинов, полковник авиации:

— От Игоря всегда исходил какой-то свет, который притягивал к себе окружающих. С ним было очень легко работать, он был очень грамотный специалист. И очень комфортный человек.

Несмотря на свою молодость, ему удалось во многих проектах поучаствовать.

В тот раз мы выполняли разворот с креном 45 градусов. В этот момент пошла просечка по станции — предупреждение о получении облучения самолета на станции противника где-то на 30 градусов слева.

Я подумал, что нужно маневрировать, иначе дело будет плохо и полностью дал ручку вправо. Самолет начал выходит из крена, но через несколько секунд раздал, и со стороны Игоря начался пожар.

Я попробовал по радио доложить, что нас сбили, но никто не ответил — радио уже не работало.

По внутреннему самолетному переговорному устройству я сказал Игорю, что надо прыгать, он не ответил ничего. Я поворачиваюсь, смотрю — он показывает большой палец вверх, мол, «Катапультируемся!». Я кивнул глазами. Это все заняло, буквально, несколько секунд.

Когда ракета ударила в самолет, произошел отказ электросистемы, раз заглохла радиостанция и не работала внутренняя связь. В этот же момент отказала гидравлика. Потому что ручка управления встала мертво, я как не пытался ее сдвинуть, самолет начал загибаться круто в землю.

Начали катапультироваться. Игорь нажал на ручку, я про себя посчитал «двадцать один, двадцать два» — выстрела не произошло.

Пожар в кабине, огонь разгорается мгновенно, самолет идет на скорости 900 км/ч. К тому моменту, когда Игорю удалось катапультироваться, температура внутри кабины была примерно 1000 градусов. Система катапультирования тоже не работала, нужно было механически приводить ее в действие.

По выражению его лица, мимике нельзя было сказать, что он  получил какое-то ранение. Я был уверен, что с ним все в порядке, когда он покидал горящий самолет.

Он вышел, я — следом за ним. Но к тому моменту, уже начал терять сознание. Выход из самолета я уже не помню.

При катапультировании идет перегрузка 25 единиц, если человек не готов, находится в вялом состоянии, то в момент перегрузки, может пострадать позвоночник. Что со мной и произошло. Когда я приземлился, то понял — ноги отказали. К тому же я успел хорошенько поджариться — рука, нога и лицо. Плюс повредил глаза. На левом глазу была только маленькая дырочка обзора и все.

Через нее я пытался понять, кто ко мне подходит на земле. Единственное, что увидел — зеленая форма. А потом услышал грузинскую речь и понял, что в плену.

Меня привезли в госпиталь и стали лечить. Там уже сказали, что в соседней палате лежит еще один летчик. У меня на душе отлегло. Но это был не Игорь. Узнал, что это был другой летчик Вячеслав Малков только 19 августа, когда нас обменяли.

Через три месяца я восстановился и продолжил службу. А в январе 2009 начал летать. В госпитале ко мне приходил заместитель начальника нашего центра Юрий Трегубенков. Он взял с меня слово, что я три года еще полетаю. Тогда в центре сложилась сложная обстановка, нужно было удержать личный состав, многие начали уходить.

Слово я сдержал. Через три года демобилизовался и в настоящий момент я — летчик-испытатель КБ Илюшин.

Ольга ВЕРТЛЮГОВА