Илья Фаизов — молодой, амбициозный, безусловно талантливый представитель ревдинской эстрады. Правда, к его творчеству жители города относятся неоднозначно. Кто-то слушает и подпевает, а кто-то ругает за тексты, за стиль, просто за реп. 13 ноября в ресторане «Каре» состоится его большой творческий вечер. Причем, вход на него будет свободным. И в преддверии мероприятия мы решили встретиться с Ильей и поговорить о том, изменилось ли его творчество, что он противопоставит критикfм и как относится к реп-культуре в целом.

— Илья, скоро у тебя состоится значимое событие в жизни — творческий вечер. Он, насколько я помню, не первый?

— Да, были уже творческие вечера, но они были проще, с другим настроем, идеей, подачей. Есть кардинальное отличие. Это будет не просто набор вещей, которые я делал когда-то. Это будет не реп. Точнее, его будет не так много, как всегда. Я же всегда позиционировался как реп-исполнитель. А в этот раз я решил попеть, почитать стихи, повести диалог со зрителями. Творческий вечер не должен быть концертом. Это что-то сродни с квартирником.

— Многое изменилось в твоей жизни. Изменилось ли творчество?

— Может быть да. Я знаю, что оно изменилось. Но еще не понял, в лучшую или в худшую сторону. Изменилась стилистика, направление. Раньше была команда, в рамках которой мы работали исключительно с лирикой. Там были грустные песни с эмоционально подавленным настроением. Этого стало в разы меньше. Я пишу то, что хочу. Не хочу сказать, что тогда было хуже. Просто там был определенный формат, в который я сам себя заогнял. Сейчас  я отдельный объект, уже как 1,5 года. Поэтому да, с изменениями в жизни изменилось и творчество.

Если раньше оно было о любви, о расставании, то сейчас это о себе, о конкретной сегодняшней дате. Я не могу сказать, что углубился в определенную тематику. Сегодня у меня накипело по одной причине. И я могу об этом написать и добить темой того, что происходит вокруг. Мы работали четыре года в одном направлении, и просто надоело. Изменилась команда. Сейчас я вернулся к истокам, к ребятам, с кем начинали очень давно. Они в целом завязали, но я считаю, что дал им толчок, и мы начали писать совместный альбом.

— На своем творческом вечере ты будешь не один?

— Будет человек, который очень долго со мной работает — Дарья Зайцева. Будут люди, с которыми у нас теплые отношения остались после «Голоса Ревды». Например, это часть коллектива «Five». Это будут Катя Сторовойтова и Настя Гайнуллина. Настя, кстати, стала открытием для меня, когда совсем недавно в Пушкинской библиотеке презентовала свой сборник стихов. Также мне помогал «Гастион» с организацией. На звуке будет сидеть человек из новой команды. Он звукорежиссер из Екатеринбурга, работает с хором МВД. И по совместительству записывает рэперов.

— Как ты считаешь, нужен ли нашему городу реп как культура?

— Может и нужен, но люди не понимают этого. Они не знают, что им нужно. Я видел это на многих мероприятиях. Когда идет конкурсная программа, тот же «Голос Ревды», когда идет борьба, люди болеют, есть поддержка — это одно. Когда был фестиваль, пришли люди, от которых не ощущалось поддержки, удовольствия. Не было драйва.

— Есть в народе такое мнение, что русский реп — это что-то однообразное, местами глупое, неуместное и некультурное. Так ли это? 

— У нас есть такая тенденция в России. Мы можем восхвалять Эминема, не умея переводить, не зная смысла его песен, но не будем любить никого в России. Люди опираются на то, что происходит вокруг. Со всех сторон, с радио, с телеэкрана, они слышат «Лада седан, баклажан», «А ты такой красивый с бородой». И они понимают, что это полная бессмыслица. Обычно исполнителей продвигает народ, но у нас нет такого желания, мы не двигаем грамотных реп-исполнителей. А те, кто движется, зачастую делают хиты-однодневки. У людей развился стереотип, что реп — это не дальновидная музыка. Некоторые видимо считают, что рок-музыканты больше разбираются в жизни, говорят умные вещи, а рэперы нет. Но среди реп-исполнителей есть очень образованные люди. Например, Oxxxymiron. Он окончил Оксфорд, он пишет на русском, сделал много рекламных текстов. Человек делает, но остается в тени. Он в принципе и не любит светиться. Нашему слушателю нужна эпатажная личность. А эпатажный репер — это то, что противоречит этой культуре.

— То есть можно разделить реп-исполнителей на две категории — глупых, но прославленных, и умных, но незнаменитых?

— Нет, я так не считаю. Если человек прославился, он уже не глуп. Мы можем видеть Гуфа, который почти в каждой песне читает про наркотики. Но он не глупый человек. Он собрал коллектив, на фоне него пропиарился, они разошлись, потом снова сошлись. То же самое с семьей. Недавно была новость, что на концерте его принял наркоконтроль. И все это перед выходом альбома. Он привлек к себе внимание. Видишь, он не глупый человек.

— А что делать с обилием нецензурных песен про наркотики и, так скажем, распутную жизнь? Они разве не порочат реп-культуру?

— Они тоже делаются с умом, потому что этого хочет народ. Заметь, многие хиты делаются не просто так. Например, Тимати — он очень умный человек. Он ко всему, на самом деле, подходит с умом. Когда народ хотел тусить и танцевать, он говорил — «Welcome to St-Tropez». Когда начался кризис и проблемы в стране, он начал читать про страну. И тут же кричит «Эй, ты че такая дерзкая». При максимально высоком рейтинге Путина делает песню про него. Если ты есть на экране, чтобы удержаться на нем, надо делать то, что требует общество.

— Итак, можно ли считать реп творчеством или каким-то музыкальным искусством? И сложно ли им заниматься?

— Во-первых, я считаю, что речетатив — это разновидность вокала. Гроулинг (рычание в рок-музыке) воспринимают как вокал? Воспринимают. Когда Земфира начинает читать стих во время песни, это тоже вокалом считают. Многие шансон исполнители вообще не поют, а прохрипывают. И никто никого не обвиняет в том, что это не музыка. Это просто их стиль. Во-вторых, реперы множатся миллиардами, и на их фоне ты начинаешь развиваться. Мне реп в чистом виде сегодня не интересен. Если его делать, то мешать с другими стилями. С поп-музыкой, рок-музыкой. В-третьих, сложно ли заниматься репом? Любой музыкой сложно заниматься. Те, кому дается это легко, делает это однообразно. Все зависит от того, насколько тебе самому это интересно. Если интересно, то ты не посмотришь на сложность никогда.

— А ты сам себя считаешь талантливым?

— Да, может быть, но еще есть куда развиваться.

— Что нужно сделать, чтобы написать одну песню?

— Сначала подбирается музыка. Затем прописывается текст, корректируется в течение неопределенного времени. Могу в один вечер написать. Если нахлынет вдохновение, тут же пишу и иду записывать. Могу написать текст, а утром понять, что там что-то не то. Сама запись занимает 1,5-2 часа, сведение где-то три с половиной часа. Студия у нас, кстати, на Жуковского с господами, с которыми работаем. В обычной квартире отстроена настоящая студия.

— Семейная жизнь как-то влияет на твое творчество?

— Думаю, что где-то песни стали позитивнее. Моя жена в какой-то степени подтолкнула меня на некоторые композиции. Вообще, я хочу делать качественные вещи. Кстати, что кардинально поменялось, с того момента, как мы начали жить вместе, был всего один релиз, в котором я мог использовать мат. Сейчас нет ни одной композиции с нецензурной лексикой. Я просто со временем понял, что русский язык намного обширнее и богаче.

Андрей АГАФОНОВ