Статистом Ревдинской городской больницы Александра Григорьевна Моисеева проработала 37 лет. Но не о работе пойдет речь. В историю РГБ Александра Григорьевна войдет как человек энциклопедических знаний, просветитель, обладатель удивительных коллекций и бесспорный пушкинист.

В маленькой квартирке Александры Григорьевны не видно дорогих вещей, обстановка без особого шика. Чистенько, уютно, просто. Только вот помимо книг на полках — одинаковые альбомы, их много, они большого формата. В них  аккуратно вклеены репродукции из «Огонька».

— Очень я живопись люблю! Сама эти альбомы делала. Репродукции со всей больницы ко мне носили. Знаю, что увлекаюсь. Сейчас это никому кроме меня не нужно, а выбросить жалко, иногда такое желание картины это посмотреть!

Александра Григорьевна собирала не только сами репродукции, но и статьи о художниках. Знает удивительные подробности их биографии, потомков, их родственников, их переплетение судеб.

Возможно, сейчас, в эпоху интернета и «гугла» из всемирной паутины в два счета можно выудить любую информацию. Но в прошлом веке главным источником информации была библиотека. Александра Григорьевна признается, что ее очень часто приглашали в школы, в отделения больницы, в общественные организации — она было лектором-волонтером,  делилась той информацией, которую собирала по крупицам, вовлекала людей в мир прекрасного. Живопись она всегда очень любила, не пропускала ни одной выставки. Сначала собирали марки, потом стала открытки покупать. Денег на это никогда не жалела.

— Мы с одной женщиной из Ревды в Питер ездили. Она радовалась, что шубу себе купила, а я была довольнёхонька, что новые книжки о жизни Пушкина домой везу и открытки о музее-квартире купила.

Пушкин — еще одна пламенная страсть Александры Григорьевны. Наверное, живи она в Москве или Питере, стала бы знаменитым пушкинистом. Своими записями Александра Григорьевна не раз разрешала пользоваться детям, говорит, что не одну пятерку за эти её тетрадки и альбомы учителя за изыскательские работы учеников ставили.

Альбомов по истории жизни Пушкина и его потомков — больше десятка.

— Про каждого декабриста мне всё известно. Где и кто умер, где родственники живут. Сколько судов было, сколько оправдано, скольких сквозь строй проводили, это только из высшей знати. Я уже не говорю про солдат... У Пушкина много друзей из декабристов было, поэтому и стало интересно у них всё узнать.

Увлечения Пушкиным началось с поездки в Ленинград в 1967 году.

— На всех экскурсиях только и говорят: «Пушкин, Петр I». Мне интересно стало. Музеи посетила. Загорелась больше узнать. Помню, мы с мужем по путевке в Кижи и на Валаам ездили, потом в Ленинград заезжали. Дом-музей как раз на ремонте был, так я всё равно к ним пришла, объяснила. Что книги о музее уже в продаже нет, и очень хотела бы её иметь. Выклянчила (смеется).   

Александра Григорьевна раскрыла одну из тетрадей и сказала:

— Тут информация о всех 16-ти внуках Пушкина, а у его сына, Александра Александровича, было 13 детей!  Жаль, что Пушкин рано умер, у него тоже было бы много детей. У меня и таблица есть, и жизнеописание. Всё написано.

О  Пушкине собрана приличная библиотека, есть в ней очень редкие экземпляры.

— Я всегда «Огоньки» покупала, меня уже в книжном знали. Книги оставляли для меня. Как-то к юбилею Пушкина новую книгу выпустили, в наш магазин их всего несколько попало. Так мне последнюю продали, специально для меня её оставили, больше никому не стали продавать.

***

Александра Григорьевна прожила непростую жизнь, как и многие из ее поколения. О годах войны она не раз рассказывала детям на встречах. И про детство в деревне Нижний Козмяш Пермской области. И как колоски на полях собирали. И как в 1941-м эвакуированным москвичам всей деревней теплые вещи носили.

С особым уважением Александра Григорьевна всегда говорит о московских педагогах, у которых ей довелось учиться. Возможно, они и вложили в душу Шуры любовь к искусству, привили аккуратность в оформлении бумаг. Неразгаданный кроссворд на столе, на нём — очки. Рядом аккуратная стопка исписанных тетрадей — в них просто кладезь информации.  

— Я всю жизнь с бумажками, — смеется Александра Григорьевна. — И на работе, и дома. И сейчас люблю читать, сканворды разгадывать, только угадываю не всё.  

Живет Александра Григорьевна в одном подъезде с библиотекой Гайдара, на встречи с детьми ей было ходить недалеко. Правда, годы уже сказываются. Как сама признается, хоть и молодая еще, 90 не исполнилось, мы были у нее за неделю до юбилея, а здоровье уже подводит. Из дома практически никуда не выходит. А раньше, как сама выражается, летала. Как только сил на всё хватало? И работать, и учиться, и родственникам помогать. А в свободное время — альбомы клеить.

В сравнении с военными годами — это для нее не нагрузка! В 16 лет маленькая хрупкая Шура уехала а Каменск-Уральский, чтобы поддержать бабушку, которую выселили туда после раскулачивания. Работала она на эвакуированном из Харькова заводе, тяжело было, лютые холода зимой одолевали. Простыла так сильно, что о своих детях пришлось забыть.

— Сейчас бы меня вылечили, а тогда медицина не такая была…

В медицину она сама попала случайно. Когда им с бабушкой разрешили уехать к родственникам в Ревду, к тетке, она у теперешнего Хлебозавода жила. Тетка и помогла ей найти работу — в больницу статитстом Шуру устроили. Потом надо было выбирать — или работу менять, уходить в отдел кадров, или идти учиться на медсестру. Закончила двухгодичные курсы, учились в группе и молодые девчонки, и такие, как она, стажисты. Получила профессию. Одно время брала дежурства в больнице, но муж пожалел — сказал, чтобы уходила с одной работы, и осталась Александра Григорьевна на статистике.  

Она — почетный донор. Кровь сначала нужда заставляла сдавать, все ж лишня копейка. Но иногда и в экстренных случаях к ней обращались. Когда в травму поступил мужчина с большой кровопотерей и хирург прибежал к ней, не задумываясь, 700 грамм сдала. Мужчина выжил, а Александра Григорьевна себе новое пальто справила. Рассказывает об этом с улыбкой и не любит, когда говорят, что она этого мужчину спасла, говорит: «Хирург спас, а не я».

***

Книги, живопись стали хорошей альтернативой сидению на скамейке у подъезда.

— Мне всё время надо было чего-то делать. Очень любила читать. Муж уснет, а я тихонько на кухню. Час, два, все читаю. А утром, пол седьмого надо вставать, на работу идти.

А после работы надо было заглянуть в киоск — вдруг что-то новенькое привезли, и скорее домой, систематизировать новые репродукции.

— Больших альбомов с живописью у меня 20 штук. Отдельно — заграничные мастера, отдельно — русские художники, отдельно — современные. Одного Репина — 103 репродукции.

Всего в коллекции Александры Григорьевны более четырех тысяч картин, и о каждой она может что-то рассказать.  В журнале «Работница» одно время печатали описания картин, Александра Григорьевна и их собирала, вклеивала в альбомы поменьше. Сама читала, других просвещала. С такими лекториями, с какими выступала перед людьми Александра Григорьевна, не каждый искусствовед выступит. Приглашали её часто. Приходила, не отказывала.

Александра Григорьевна говорит, что пополнять коллекцию помогали коллеги, а альбомы делать — муж. А как их сделать удобными, она сама придумала.

— У нас с нашим главврачом Санто одно увлечение было. Он первый такие альбомы сделал, только пользоваться ими было неудобно, страницы не раскладывались. А когда я сделала первый альбом с переплетом, он открыл и заохал. Это мне в типографии ткани для переплетов метра два отрезали, я её по три сантиметра и наклеивала на бумагу. А клей раньше был только канцелярский, а он желтеет. Бывало, приду на почту, прошу: «Дайте немножечко клея». Они мне отсыпят в кулечек. Я и рада.

Хоть муж иногда смеялся — «На бумажки работаешь!», но никогда  против хобби жены не возражал. Жили они дружно, помогали растить племянников по его и ее линии. Затем внучатых племянников. Сейчас Александре Григорьевне помогают родственники мужа, она не одинока. И ей всегда найдется, чем заняться, ведь только открой шкаф, и там  — история всей мировой живописи. 

Леся ГУЛЬ