Уголок лесной тишины, огражденный высоким забором с колючей проволокой поверху. На стволах сосен — портреты людей; на земле — холмики, выложенные шишками и камушками. Это Левашовское мемориальное кладбище, одно из крупнейших в Санкт-Петербурге. Здесь захоронено 46 тысяч жертв политических репрессий. Ревдинец Александр Ненароков приезжал сюда, чтобы найти, где похоронен его отец, расстрелянный в 1937 году. Но точное место захоронения отыскать не удалось. Вся территория кладбища — огромная братская могила…

— Я узнал, что мой отец покоится на Левашовском кладбище, спустя 60 с лишним лет после его гибели, — рассказывает Александр Васильевич. — В 1944 году мама получила свидетельство о его смерти. В нем было написано, что отец умер в лагере от воспаления легких. Но это было вранье. Он был арестован в 1937 году, в сентябре, а 24 ноября его расстреляли. Когда мама в питерских Крестах пыталась узнать, что с ним и где он, ей сообщили: «Осужден на 10 лет без права переписки». Это был зашифрованный расстрел.

Василий Ненароков, выпускник Ленинградского института востоковедения, отлично знающий японский и китайский языки, получил назначение в дипломатический корпус Японии. Тогда он занимал пост ответственного секретаря торгпредства СССР в Токио. Его супруга Анна Ивановна и трое детей находились вместе с ним. В 1937 году главу семьи вызвали в Москву, а потом арестовали и этапировали в Ленинград. Но жена и дети Василия об этом не знали. Он просто уехал и пропал.

— Как только мама почувствовала, что с отцом что-то не ладно, она подхватила нас и рванула в Союз, — вспоминает Александр Васильевич. — В Москву приезжает — кругом аресты, знакомые боятся двери открывать. Двоих нас она по теткам раздала и с младшей сестрой на руках поехала в Ленинград. Стояла в огромных очередях в Крестах, чтобы узнать судьбу мужа…

По делу Василия Ненарокова проходило 156 (!) человек. Дело сфабриковали быстро, привлекли самых разных людей — детских писателей, художников, востоковедов…А потом и супругу Василия взяли НКВДшники. И пошла она по «конвейеру»: 8 часов один следователь ее допрашивал, 8 часов — второй, потом третий….

— Маме, можно сказать, повезло. Один следователь спросил ее, откуда она родом. Мама ответила, что из Тамбовской губернии. Он ей говорит: «Я вам сейчас выпишу пропуск, вы сразу же на московский вокзал и уезжайте домой, забирайте детей, если не хотите оставить их сиротами». Видно, были еще нормальные люди, — говорит Александр Васильевич.

В Тамбове семья Ненароковых три года не получала вестей. Мама Александра писала во все инстанции, искала мужа, как могла. Но его уже не было в живых. А потом началась война, и стало не до поисков.

— Немцы не дошли до нас 150 км. Но бомбили каждый день, потому что Тамбов — большая узловая станция. В 1944-м мы получили свидетельство о смерти отца, который якобы умер в лагерях, — рассказывает Александр Васильевич.

В 1957 году, когда доклад Хрущева о культе личности уже «прогремел», семье Ненароковых пришло известие, что Василий Ненароков реабилитирован посмертно ввиду отсутствия состава преступления. Но подробностей не сообщалось. Александр, тогда уже студент института, начал писать по инстанциям, пытаясь разузнать хоть что-нибудь. Однажды он получил ответ от Ленинградского КГБ, где говорилось, что его отец, скорее всего, был расстрелян в районе Левашово. И только в 2002 году, с выходом книги «Ленинградский мартиролог» (том 3 и 5), которую ему переслал редактор Анатолий Разумов, Александр узнал, что его отец был расстрелян.

— Если бы Разумов не прислал мне документы, я бы понятия не имел, где и кого искать. Он мне даже прислал первую анкету арестованного. Я знаю, кто был следователем по делу, как отца пытали. Тогда творился настоящий ужас, людей «выколачивали» настолько, что они подписывали любые бумаги и брали на себя любое преступление, — говорит Александр Васильевич.

В Левашово Александр поехал вместе с сестрой. Встретиться с Разумовым не удалось, он был где-то в командировке. Ненароковым объяснили, как на электричке добраться до поселка Левашово и до кладбища. Александр с сестрой долго ходили по тайным захоронениям НКВД, всматривались в холмы. С замиранием сердца хотелось знать, где похоронен их отец, но увы…Точного места они не нашли.

— Там на входе у ворот огромный памятный крест. Чистые ухоженные дорожки ведут в глубь леса. За 60 с лишним лет на братских могилах выросли могучие сосны, то тут, то там на стволах деревьев портреты людей, которые были уничтожены, — вспоминает Александр Васильевич. — Вокруг высокая зеленая трава, а в ней крупные гроздья спелой земляники. Ее никто не собирает. Она, как капли крови, повсюду…Крови ни в чем не повинных людей.

Кто похоронен в Левашово?

В июле 1937 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло решение о проведении широкомасштабной «операции по репрессированию бывших кулаков, активных антисоветских элементов и уголовников».

Начальник Управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области Заковский получил из Москвы экземпляр секретного оперативного приказа № 00447 наркома внутренних дел Ежова о немедленном начале операции. По плану, утвержденному в приказе, в течение четырех месяцев нужно было приговорить «по первой категории» — к расстрелу — 4 000 человек, а «по второй категории» — к заключению в лагеря и тюрьмы — 10 000 человек.

Одновременно в стране развернулась массовая операция против «шпионов и диверсантов». Был введен в действие приказ НКВД о репрессировании «жен изменников Родины» и их детей. Изуверские пытки стали нормой следствия. Все планы на аресты и приговоры к декабрю 1937 года были выполнены и перевыполнены. Согласно исследованиям, в 1937 году в Ленинграде тайно расстреляно 19 350 граждан; в 1938 году — 20 769 граждан.

Правление Ассоциации жертв политических репрессий ГО Ревда выражает искреннее сострадание и сочувствие все репрессированным гражданам в связи с наступающим Днем памяти политических репрессий 30 октября. Желаем благополучия и здоровья всем реабилитированным и их родственникам и близким.