Семью Дубровиных замечают сразу – не часто встретишь родителей сразу с тремя малышами. Два мальчика и одна девочка появились на свет больше двух лет назад. Но только сейчас мама малышей, Ольга, согласилась ответить на наши вопросы.

— Ольга, когда узнали, что у вас тройня, что почувствовали?

— Я даже не представляла, что такое со мной возможно. Никто из врачей этого не предполагал. Но каждый ребенок развивался в своем мешочке. Каждый получал свое питание, конкуренции между ними не было. На УЗИ было видно, как они лежат, все по часовой стрелочке… Об этом знали только мы с мужем, для остальных тройня стала неожиданностью.

— Как такое можно было скрыть?

— Говорили, что ждем крупного малыша. Рожала я в Екатеринбурге. Нас долго не выписывали – малыши набирали вес. А мы говорили, что малыш приболел. Муж родственникам сказал, что родился мальчик Трофим весом 5 кг, его и приехали встречать муж, свекор и мой папа. Я обучала весь персонал, чтобы разыграть родных. Сначала вынесли Трофима и отдали его моему мужу. Затем вынесли Мирона – его дали в руки свекру. Юрий Викторович, зная, что мы люди с юмором, сначала подумал, что ему дали куклу, но когда заглянул в сверток – понял, что это внук. Последней вынесли Агату, ее вручили моему папе – он мечтал о внучке.

— Ну, вы с мужем и шутники! А сами-то переживали в ожидании тройни?

— Когда ходила беременная, даже не представляла, как будет дальше. Был восторг, когда все трое начали шевелиться. Мы очень ждали их появления. Помню, врач мне сочувствовала, всегда говорила: «Оля, отдохни, пока есть такая возможность. Не торопись. Ты не представляешь, какой потом будет кипиш». А я всё вязала малышам какие-то пинетки, костюмчики, мне постоянно надо было что-то делать.

— И какая между появлением троих разница?

— Записали минуту, но, думаю, разница меньше. Доставали их одного за другим. Сначала родился Трофим, затем Агата и последний – Мирон. Он родился с самым большим весом – 2 килограмма. Остальные были меньше.

— Судя по весу, малыши появились раньше срока?

— Я смогла доходить до 35 недель – они передавили печень, и это грозило серьезными последствиями. Когда передавили желудок, это было не страшно, я просто мало ела. Но когда возникла угроза для моей жизни, назначили операцию. Первыми детей увидел муж. Он присутствовал при родах.

— Имена малышам придумали заранее?

— Да. Только с мальчиками получился казус. Я планировала меньшего малыша назвать Мироном, а того, кто покрупнее, – Трофимом. Но муж, увидев мальчиков первым, назвал их по-своему. Первое время я даже путалась, кого из мальчиков как назвать. А муж сказал: «Ты посмотри на их лица! Это же точно – Трофим, а это – Мирон». Я посмотрела и поняла, что муж прав. Я ему благодарна за это, время доказало, что имена очень подходят нашим мальчикам.

— Сколько сейчас малышам?

— Два года и два месяца…

— Это уже возраст. Характеры проявляются?

— Да… Последнее время задумываюсь над тем, что сейчас мне с ними сложнее, чем когда они были маленькими. Если раньше я уставала чисто физически, то морально была вся на релаксе: сплошное умиление — такие милые деточки. Тяжело было не спать ночами, кормить их каждые два часа, бесконечно менять памперсы. Но природа даёт некий адреналин – на всё сил хватает. А после года этот адреналин как будто куда-то исчезает. Сил уже нет, но можешь еще кайф словить от того, что видишь: «Наконец-то подросли. Наконец-то пошли. Наконец-то кто-то кого-то катает». Такое счастье додумывать за них, как им радостно! А сейчас испытываю стресс: началась борьба характеров, возникает конфликт интересов. Агата, возможно, потому что она одна – девочка, старается казаться сильной и независимой. Если раньше Трофим мог подойти и что-то у нее отобрать, а она просто заплакать, то сейчас что-то забрать у Агаты нельзя: она кусается, толкается, пинается, старается пробить себе дорогу каким-то женскими хитростями. Мальчики об этом знают и лишний раз к ней не лезут. Они между собой очень дружат, у них такая мужская дружба. И ведут себя по-мужски.

— То есть, у вас конфронтация между девочкой и мальчиками?

— Я бы так это не назвала. В играх есть соперничество, они границы личного пространства всё-таки устанавливают. Но что мне в малышах нравится – они очень заботятся друг о друге. Если я даю им витаминки, то уже не бегаю за каждым. Даю одному, он раздает их остальным. Я уверена в этом и даже уже не проверяю их. Причем, если это цветные «мишки», уже каждый знает, кому красную витаминку, кому – зеленую, кому – желтую. И они уже чужой цвет не съедят.

— Они между собой взаимодействуют или соперничают?

— То, что касается проказ, они действуют слаженно. Реально, как какая-то группировка. У них есть главный, есть помощник и тот, кто следит, не иду ли я. Первый год, пока они не умели ходить, телевизор стоял на тумбочке. В принципе, они еще не говорили, но друга друга отлично понимали. И представьте, однажды один пытается наклонить телевизор, у него это не получается. Второй бежит ему помогать. Мальчики этот телевизор шатают, наклоняют его, тут прибегает радостная Агата и начинает по этому телевизору скатываться – подает идею. Остальным это нравится, они все втроем начинают этим заниматься, пока не прихожу я.

Если один разлил воду из кружки, получи акцию «1+2», так я это называю. Тут же подбегают все, в этой луже топчутся, веселятся, воду тоже разливают, и ты тоже радуешься вместе с ними, если еще есть на это силы. Раскидывают мокрое бельё тоже все вместе.

— Вы одеваете мальчиков по-разному?

— Последнее время дети стали щепетильно относиться к своим вещам: своя ложка, свой стул, своя игрушка. Это распространяется и на одежду: свой комбинезон, своя шапка. Если до года я вообще не зацикливалась, у кого какая шапка, то сейчас мне это непозволительно. Они даже гулять не идут, пока не одену каждому свою шапку.

— Теперь расскажите о ваших прогулках. Кто-то вам помогает?

— Помощники, разумеется, есть. Друзья, родственники. Бабушкам с детьми физически тяжело, и они панически за каждого боятся – их стараемся сильно не озадачивать просьбами о помощи. Со знакомыми и друзьями нашего возраста – проще. Но самый главный нянь, который, я в этом уверена, никогда не откажет, это все-таки мой папа. Все походы в больницы – с ним, даже если муж не на работе и идёт с нами. Папа и меня воспитывал. Это он учил всё делать самой: и гвоздь забить, и кашу сварить, и машину отремонтировать, и детей вырастить, независимо от их количества.

— Дома – понятно. Если квартира небольшая, малыши на глазах. Но на улице как с троими?

— Раньше всегда вызванивала кого-то, просила с нами погулять, потому что одной мне их троих и две коляски просто не осилить. Мы живем на четвертом этаже, у детей – одна двойная коляска, одна – одиночная. Многие по ним в городе нас узнают. Сейчас дети ходят ножками.

— Муж — хороший помощник?

— Мужу приходится много работать. Он очень часто в командировках. Малыши его очень любят, когда он приезжает, дети виснут на нём, мама уже не нужна. И если мы выходные проводим вместе, дети меня даже могут не подпускать, когда одеваются: папа, дай шапку, папа, дай варежки. Я очень этому рада, могу сама спокойно одеться.

— Папа не теряется в этот момент?

— У него нет такой возможности. Когда мы для себя определили, что будем круглосуточно надеяться только на себя – помощники приходят только днем и только на несколько часов — у мужа выбора не было. С первого дня, как мы появились дома, он мне помогал. Я сцеживала молоко – недоношенных детей не кормят грудью, у них для этого мало сил – а муж их кормил. Сейчас, оглядываясь назад, он счастлив, что у него была возможность прочувствовать все этапы роста детей. Он такой же ответственный, как и я. Пока дети были до года, он сократил число командировок. Старался домой вовремя приезжать. На тот момент мне больше была нужна его помощь. Сейчас позволяет себе больше времени посвятить зарабатыванию денег для нас. Я всех заверяю, что справлюсь.

— Капризничают малыши часто?

— Я всегда стараюсь с ними разговаривать. Допустим, едем к бабушке. Сразу говорю: «Мама у вас – одна, помогать некому. Всех сразу в машину мне не унести, поэтому никто не плачет, все спокойно ждут, пока мама всех унесет». Дети у нас – адекватные, никто не плакал, все ждали. Я не понимаю мам, которые говорят: я не могу его ни на минуту оставить, не могу уйти в другую комнату. Разве трудно с ребенком спокойно договориться?

Сейчас самое трудное после прогулки – подняться домой. На первом этаже минут десять разъяснительную беседу провожу: мама устала, ей трудно вас всех поднять, давайте пойдем ножками.

— Идут?

— Конечно, идут. Кто-то сбивается с ритма, просится на ручки. Но я знаю, что если я возьму на руки одного, меня не поймут двое других. Поэтому приходится в себе желание помочь подавлять, мы все продолжаем идти ножками. Хотя, конечно, было бы проще их в охапку взять и идти наверх, но физически мне это уже сложно.

— В этом возрасте и за одним-то уследить сложно – норовит куда-нибудь убежать, залезть. А как гулять с троими?

— Понимаю, что делать это всё сложнее. Если раньше я сама, устала-не-устала, старалась обязательно с ними гулять, то теперь они сами просят: пойдем. Я как кошка с котятами или утка с утятами – они от меня не отходят.

Если мы идём на детскую площадку, то идем туда все вместе, а там они играют. Конечно же, опять прибегаю к уговорам, прошу: держитесь за ручки, чтобы никто не отстал. Самое главное рассчитать силы, чтобы детям хватило их вернуться домой. Если совсем бывает патовая ситуация: кто-то раскапризничался, сильно устал, то я перетаскиваю сначала одного, потом бегу за другим. Поднимаю его, бегу за третьим. Но такое бывает крайне редко.

Однажды решила расширить их внешний мир: повела их не на площадку, а вокруг дома. Но попытка была неудачной. Один захотел идти налево, вторая просто не захотела идти. А третий побежал к машинам, к дороге.

— Чем всё закончилось?

— Бежала за тем, кому опаснее, брала его на руки, шла к другим, в итоге мы все развернулись и пошли домой.

— Бывает такое, что с кем-то гуляет папа или еще кто-то, а другие в это время с мамой дома?

— Нет. Я их не разделяю. Стараюсь, чтобы они всегда были вместе. Понимаю, что, может быть, и надо в них индивидуальность развивать и воспитывать, но детям и мне комфортнее, когда мы все вместе.

— Болеют тоже вместе?

— Да, это самое сложное. На прошлой неделе одного выписали, его в детский сад увезла, а двое остались дома. За здоровым в садик приехала, и по нему поняла, что он без братика и сестренки очень в этот день скучал. Двоих отвезти в садик, а с третьим остаться дома – это даже хорошо. В эти моменты дети открываются с другой стороны. Допустим, Агата, когда дети вместе, капризничает больше мальчишек. Она девочка, и мы невольно её выделяем. А когда она одна – совсем другая. Заботливая, чуткая: мама, ты пальчик обожгла, давай подую. Так же и Трофим, и Мирон. Наедине с мамой – это другие дети: адекватные, спокойные. С одним я могу спокойно сходить в магазин – у меня будет время ему объяснить, что можно, а что нельзя. А когда я с тремя – двое не слышат, что говоришь третьему, поэтому со всеми я в магазины не хожу.

— Вы – довольно состоятельная семья. Почему бы не прибегнуть к услугам няни?

— Муж всё время говорит: нанимай няню, но я настолько ревностно и щепетильно отношусь к детям, что не могу себе позволить доверить их чужому человеку. Это мои дети, пусть их и трое, но я хотела пройти весь этот путь воспитания сама, как бы ни было мне тяжело. Многие говорят: няня потом станет своей, родной. Но я не могу решиться на няню еще и потому, что мы пока живем в небольшой квартире. Специально строим дом, чтобы места было побольше, а пока у малышей только спальня и комната, смежная с кухней. Они висят на моих ногах, пока я готовлю.

— В игрушках у детей есть предпочтения?

— У Трофима проявляется математический склад ума, он любит играть в «Лего», из кубиков что-то складывать. Мирон любит слушать музыку, любит машинки катать, а Агата любит всем мешать. Если они собирают «Лего», то каждый разное.

— Дети играют самостоятельно?

— Чтобы они играли, а я в это время могла заняться своими делами – такого нет. Допустим, Агата собирает пирамидку и бегает ко мне, каждую детальку показывает. Мальчики что-то собрали – тоже бегут ко мне. Каждую минуту все печали и радости они спешат разделить со мной. Сложность именно в этом – каждому нужно внимание мамы, а я одна. Но постоянно им говорю, что всех люблю одинаково.

— Вкусовые пристрастия у детей сформировались?

— Однажды варила им три разных каши. Сначала я сварила одну, Трофим согласился её есть, а Агата с Мироном – отказались. Агате надо было белую кашу, Мирон захотел жёлтую. Я их сварила. Но это был единственный раз, когда я пошла у детей на поводу. Сейчас говорю: «Не хочешь – не ешь, выходи из-за стола». Сидят они за одним столом и в садике, и дома.

— Когда они пошли в садик, стало проще?

— Когда они в садике – да. Но они не так давно ходят в садик и большей частью болеют. Сложности забирать их домой. Одеваю их долго. Эмоционально они в садике устают. Агата может устроить истерику, в этом случае мальчикам говорю: «У Агаты сегодня нет настроения, а вы же мужчины. Давайте до машины сами дойдем». И они идут ножками, а Агату я несу на руках.

— В вашей машине три креслица. Как они стоят? Все сзади?

— Теперь два сзади и одно спереди. Раньше спереди сидела Агата. У нас спереди были девочки, сзади – мальчики. Но как-то вперед запросился Трофим. Агата его пустила. Теперь он у меня – штурман, а Агата с Мироном едут сзади. Они очень похожи. Мирон – ребенок с тонкой душевной организацией – ласковый, обидчивый, ранимый. Он даже на мою интонацию реагирует: чуть погромче скажешь: «Нельзя», а у него уже наворачиваются слезы. Я стараюсь не называть его Мирошей, зову Мирон. Трофим – другой. Он у нас – первопроходец. Пошел первым, лишний раз слезы не проронит. Парень он серьезный, наблюдательный. Трофим мало говорит, но у меня ощущение, что он знает больше всех. Он у нас – скрытый лидер, вожак. Это даже воспитатели в детском садике отмечают. Он сам есть не сядет, пока всех не усадит, пока не посмотрит, что у всех есть фартуки, ложки. Он как папа у них. А на явного лидера претендует Агата. Она любит командовать и ревностно борется за внимание папы и мамы. Раньше она вообще меня не отпускала. Но я же понимала, что у меня их трое, и я не могут уделять Агате столько внимания.

— Самые важные для вас минуты дня какие? Когда есть время хоть чуть-чуть отдохнуть?

— Нет. Я всегда умиляюсь и радуюсь материнству, когда перед сном мы всей семьей собираемся на кровати, все обнимаемся, дети хохочут. Такой избыток нежности от детей получаешь! В эти минуты им не надо соперничать за какую-то игрушку, за внимание мамы. И каждый раз перед глазами эволюция – из малюсеньких крошек они так выросли, стали осознанно друг к другу относиться, улыбаться друг другу, радоваться. Посмотришь со стороны – кайф, что их трое! И все бытовые трудности сразу отметаются. И они в такие минуты для меня неделимы, хотя понимаю, что каждый из них – индивидуален.

— Вы очень разумно подходите к процессу воспитания. Откуда знания черпаете?

— Это материнская интуиция. Читать мне вообще некогда. Смотришь детям в глаза и многое понимаешь. Я стараюсь не идти у детей на поводу – знаю, к чему это приведет, поэтому стараюсь смотреть вперед, предвидеть развитие ситуации. Это всего касается. К примеру, я кормила всех до года и трёх месяцев. Когда Мирон от груди отказался, я понимала, что надо с кормлением заканчивать – им не столько нужно питание, сколько возможность побыть одному с мамой. Особенно этим стала пользоваться Агата.

— На колени усадить сразу троих можно. А как всех троих взять на руки?

— Когда были маленькие – брала в охапку всех. Одного на руки возьмешь – другому тоже надо. Теперь обнимаю всех по очереди. Один обнимет меня – встает рядышком, другой бежит, обнимается, потом тоже отодвигается – дает возможность обняться третьему. И все радуются друг за друга. Когда я прихожу за ними в садик, все присутствующие перестают одевать своих детей и смотрят на нас. Я раздеваюсь, пока дети меня не видят. Сажусь на пол. Первой обычно видит меня Агата, бежит ко мне, повисает спереди. Потом обычно подбегает Троша. Он пристраивается сбоку, потом бежит Мирон и тоже пристраивается ко мне. И минут так семь мы обнимаемся.

Если я легла, они сразу все дела свои бросают и ко мне бегут. А если я села рядом с ними на пол и мы играем – они чувствуют себя на равных. Мне приходится делать так, чтобы им доставалось внимания поровну.

— С высоты своего опыта сейчас ещё на одну тройню бы решились?

— Маловероятно, что такое еще раз произойдет… Но я была бы согласна. У меня и опыта больше, я бы не сделала определенных ошибок. А вот ещё двойню я бы точно хотела. Мне кажется, двое – самый идеальный вариант, когда тебе и помощники, чтобы пойти погулять, не нужны.

— Вы были с детьми на отдыхе. Как на вашу семью реагируют?

— Обычно сначала видят папу с двумя, останавливаются, умиляются. А потом я появляюсь с третьей. И тогда – полный восторг. Начинают вопросы задавать, говорят, что мы – молодцы. Хозяева отелей или квартир, где мы останавливались, этого восторга не разделяли. Им приходилось выслушивать жалобы от других, бездетных, постояльцев. Однажды летали на отдых с тетей мужа, вторично на такую авантюру она не решается. Дети – активные. Друг друга заводят, то хохочут, то капризничают. Так что понятие «отдых» у нашей семьи с общепринятым не совпадает. Я – мама режимная, утро у нас начинается в семь, а некоторые к этому времени только с ночных прогулок возвращаются и ложатся отдыхать. Помню, как радовался муж перед первой нашей поездкой. Говорил: «Наконец-то будем целыми днями играть, гулять». На пятый или шестой день он мне сказал: «Оля, это какой-то кошмар. Я хочу спать, я хочу просто полежать, как ты это всё выдерживаешь!» А место новое, эмоций у детей – море, днем спать не хотят, вечером засыпают с трудом, а с самого раннего утра всё начинается снова. По нервам такой отдых бьет сильно. Но я всегда уговариваю себя и мужа: потом будет проще. Все переживем, зато мы все вместе и нас уже пятеро.

— Все-таки, трое сразу – это тяжело. Бывает такое, что родители или друзья вас жалеют?

— Меня очень жалеет моя бабушка. Она живет далеко, редко бывает в гостях. Друзья и другие родственники привыкли к тому, что я разрываюсь между кухней и детьми. При этом с тряпкой в руках – они постоянно что-то разрывают, крошат, проливают. В больших квартирах родственников они начинают бегать наперегонки, носятся довольные. Им вместе никогда не скучно. И я всегда думаю: если им природой такой шанс дан, зачем их разделять?

— Когда было сложнее: первый год, когда надо было выхаживать недоношенных детей, или сейчас, когда они стали проявлять самостоятельность?

— Сейчас намного сложнее. Если первые полгода я их только кормила, делала им массаж и меняла памперсы, то сейчас у меня постоянная тревога за них, как бы чего не натворили. Иногда, в патовых ситуациях, обидно, что ты одна. Но это связано с безопасностью детей. Например, что-то разбили и надо бегом всех перенести, не давая волю эмоциям. Несешь одного, а остальные в это время в опасности. Слава Богу, всё обходилось. Видимо, детям передавалась моя тревога, они ждали своей очереди спокойно.

— Как только на всё сил хватает?

— Я не задумываюсь, что мне – трудно. Думаю только о том, что еще надо сделать, и всё. Да, наверное, мне тяжело, но не мне надо памятник ставить, а мамам детей-инвалидов. Вот там действительно тяжело…

Осознание того, что я мать троих детей, пришло, наверное, когда детям исполнился год. Сложный период был, когда они уже не хотели сидеть в коляске, но еще плохо ходили. Однажды пошла с ними гулять – до игровой площадки они дошли. А обратно расстояние до подъезда показалось гигантским: идти они уже не хотели. Кто ползет, кого несу. Одна я с ними гулять больше не выходила, пока они не стали ходить уверенно.

— Вы с таким восторгом о детях рассказываете! Другие мамочки с одним ребёнком стонут, а у вас – только позитив.

— Дети – это огромное счастье. Такой кайф видеть, как они сами залезают на горку, сами по ней скатываются. Такая мелочь, но такой кайф! Они уже начали играть в прятки. Это так смешно! Замрут – и как будто бы спрятались, другой их ляпает. Такой хохот стоит! Или они стульчики, на которых сидят, переворачивают, надевают их на голову и начинают по кругу ходить. Смех! Возможно, с моей точки зрения, они иногда делают что-то неправомерное, но им так весело, что я иногда позволяю им баловаться.

— И последний вопрос: как на вас реагируют соседи?

— Соседи, как ни странно, относятся к нам с пониманием. Мы шумно спускаемся по подъезду – я учу их держаться за перила, чтобы не упали, шумно поднимаемся – преодолеть четыре этажа после прогулки нелегко. Мы – самые шумные на площадке. Но никогда никаких претензий нам никто не высказывал, говорят: дети есть дети. Радуются, когда нас видят, спасибо им за понимание.

Беседовала Наталья РАКИНА. Фото из семейного архива Дубровиных