В Ревде, как и в России в целом, создаётся детское патриотическое движение «Юнармия». Это не новая задумка – в советские времена юнармейские отряды существовали во многих школах. Одним из руководителей юнармейского движения в Ревде был педагог Сергей Григорьевич Новиков – ныне Почетный гражданин города. Мы попросили его рассказать о том, как создавалась и чем занималась «Юнармия».

Класс был трудный, запущенный…

Я пришёл работать в школу №28 11 января 1971 года, сразу после демобилизации из армии. Мне поручили классное руководство в 5в классе, где было 30 мальчиков и 8 девочек. Класс был трудный, запущенный. Начал со сплочения класса. Для этого сходили несколько раз в однодневные походы в окрестности Ревды. Постреляли из малокалиберной винтовки в подвале школы. Провели несколько пионерских сборов на патриотическую тему.

Я заметил, что пацанам нравится всё военное. Поэтому организовал из них что-то вроде военного кружка. Через месяц это вылилось в классное объединение «Гвардия». Скоро все мальчики и почти все девочки класса стали «гвардейцами». Это позволило качественно изменить уровень дисциплины в классе. В результате повысилась успеваемость. Уменьшилось количество пропущенных уроков. Мы сделали самодельные значки «Гвардия», которые дети носили с гордостью.

В апреле 1971 года я создал уже общешкольный клуб «Юнармия». Для развития военно-патриотического воспитания в школе я объявил набор в «Юнармию», ядром которой стала моя классная «Гвардия». Желающих изучать военное дело и играть в военные игры оказалось много. Пришлось детей разделить на взводы, а позже и роты, по параллелям. Так появились ЮА-5, ЮА-6, ЮА-7, ЮА-8. А через год уже и ЮА-9 и ЮА-10, ЮА-11.

В 1973 году меня назначили военным руководителем школы №28. Вначале было трудно вести уроки, так как дети были абсолютно морально не готовы к предмету начальной военной подготовки. Для всех юнармейцев я начал проводить дополнительные занятия по военно-прикладным дисциплинам. Это заметно повысило интерес детей к «Юнармии». Сначала это были рассказы по следопытству (следы животных и людей). Затем мы проводили военные игры, где надо было по следам найти «шпиона». Позже следопытство вылилось в большую тему о животном мире нашего края.

Естественно, мы занимались и военными дисциплинами: огневой, строевой, тактической подготовками. Был принят Устав «Юнармии», который включал серьёзные требования к дисциплине юнармейцев и их обязанностям.

Марш-бросок в Новогоднюю ночь

В 1974 году мы получили из рук капитана запаса С.И.Василенко знамя «Юнармии». В этом же году шефы оплатили стоимость ткани для форменных рубашек. В воинской части удалось выпросить 300 пилоток. Девочки на трудах сшили 300 рубашек разного размера. Мальчики на трудах изготовили деревянные макеты автоматов. После уроков взвод обеспечения и штрафники изготовляли нарукавные знаки и значки на лацкан пиджака.

Повседневной формой одежды юнармейцев была школьная форма со знаком «Юнармии» на рукаве и значком на лацкане пиджака. На парадной форме был ещё солдатский ремень.

Немалую роль в популярности «Юнармии» играла романтика, секретность, особое состояние готовности на всё. Так несколько раз «Юнармия» была поднята по тревоге после предупреждения исполкома о возможном разгуле стихии. Юнармейцы укрепляли двери и окна во всей школе, дежурили до ночи. В другой раз, помню, снежным бураном нанесло огромные сугробы, и просто невозможно было пройти к школе из-за этих сугробов по пояс. Юнармейцы были подняты по тревоге в 7.30 утра, и к началу занятий мы прокопали проходы к школе с трёх сторон.

О выходах по тревоге надо сказать особо. С родителями юнармейцев была договорённость, что по тревоге детей стопроцентно отпускают в школу. Через 20 минут после сигнала, «Юнармия» в полном составе уходила на «боевое задание». Особо романтичны были тревоги в Новогоднюю ночь в 1975 и 1977 годах. В 23.00 я объявлял боевую тревогу всем службам «Юнармии». Дети прибегали одетые по-зимнему, возбуждённые до предела. Но они не знали, что их ждёт. Мы устраивали марш-бросок в ночной лес. А там, среди сугробов, их ждала ёлка, костёр и военные игры. А взвод разведки вообще уходил в ночной лес по целине. Один раз даже слышали вой волков. Возвращались в три часа ночи — уставшие и счастливые.

Иногда тревоги проводили среди учебного дня. Это была особая радость для юнармейцев, когда среди урока вдруг в рекреациях раздавалась барабанная дробь, и командир взвода вскакивал и прямо на уроке давал команду: «Взвод! Боевая тревога! На выход бегом-марш!» Конечно, была договорённость с администрацией и учителями.

Строевым шагом по огромной луже

В 1975 году я впервые столкнулся с проблемой успеваемости в старших классах. Мальчики-юнармейцы не смогли сдать экзамены в военные училища. Это послужило толчком для введения в «Юнармии» старших классов курса эвристики. На занятиях по эвристике я учил юнармейцев умению усваивать знания. В результате, уже на следующий год все (!) юнармейцы старшего звена стали ударниками и отличниками. Проблема успеваемости юнармейцев была решена. После этого каждый год 7-10 выпускников школы успешно поступали в военные училища, и почти все остальные — в гражданские вузы.

В 1979 году «Юнармия» вышла на демонстрацию 1 мая впереди колонны школы №28 с собственным взводом барабанщиков и собственной знамённой группой. Было много воспоминаний об этом параде, так как утром машины полили асфальт перед трибуной, и мы шли строевым шагом по огромной луже в центре площади.

Постепенно расширялся набор предметов для занятий. В 1976-81 годы он включал Уставы вооруженных сил СССР, строевую и огневую подготовку, изучение стрелкового оружия, сборку и разборку АК-47. Раз в месяц проводились стрельбы из малокалиберных винтовок. Раз в год проводилась стрельба из настоящих автоматов Калашникова. Командиры выполняли стрельбы из пистолета Макарова. Были уроки по следопытству, системе выживания, которая включала навыки туризма и выживания в трудных полевых условиях. Ребята знали топографию, азы гражданской обороны. Физическая подготовка включала каратэ и самбо, обязательно организовывались военные игры и походы. Велась спецподготовка. Секретный курс включал эвристику, мировую художественную культуру (живопись, литературу, музыку), скорочтение, психологию общения, психологию руководства. Курс спецподготовки был рассчитан на развитие личности подростков. Он готовил их к трудностям взрослой жизни. Они впервые поняли необходимость самовоспитания и самообразования. А их невероятные успехи в учёбе показали, что их личные возможности не имеют пределов.

Каждое лето сводный отряд «Юнармии» отдыхал в загородном или в городском лагере. Это было время интенсивных занятий на природе и активная трудовая деятельность на благо города.

Многие юнармейцы стали офицерами

Ещё одним направлением деятельности «Юнармии» стала забота о ветеранах Великой Отечественной войны. Ребята поздравляли ветеранов микрорайона с праздниками, приглашали на концерты и вечера встреч. Перед юнармейцами выступали Герой Советского Союза А.И. Вяткин, полный кавалер ордена Славы М.Ланцухай, фронтовики Ф.А. Шевченко, И.А. Шевченко, С.И. Василенко, А.П. Сидоров, И.И. Елыкомов и другие.

Примером для подражания стали выпускники школы — курсанты военных училищ. Они приходили на занятия «Юнармии» и рассказывали о своей учебе в военных учебных заведениях. Естественно, ребятам хотелось походить на них.

Бывшие юнармейцы во время службы в армии постоянно писали письма в школу. В кабинете военного дела были две большие коробки с письмами бывших юнармейцев. Мы их часто зачитывали на занятиях. А их портреты были на стенде в военном кабинете.

Многие бывшие юнармейцы связали свою жизнь в профессией офицера: Григорий Ибрагимов, Сергей Ватрушкин, Александр Шевеленко, Игорь Юрлов, Олег Ярышев, Евгений Лукиных, Сергей и Андрей Гуряшины, Александр Кайгородцев, Олег Дибаев, Олег Нигматуллин, Андрей Козырин, Александр Мошкин, Игорь Русинов и другие.

Воевали в Афганистане Игорь Юрлов, Александр Шевеленко. Погиб в Афганистане Александр Мясников. Погиб в Чечне Андрей Козырин.

А Сергей Мошкин и Михаил Рахмангулов стали докторами наук.

Для чего я создавал Юную армию?

Личное мнение Сергея Новикова

Для многих людей «Юнармия» – это марширующие дети, вытянувшиеся струночкой перед командиром. Но это поверхностное мнение. Для кого-то «Юнармия» определила выбор профессии – они стали офицерами, кому-то помогла стать хорошим человеком. У нас не было никакого отбора, брали туда всех, кто к нам тянулся. А вот для того, чтобы остаться членом «Юнармии», надо было выполнить ряд условий: выполнять Устав, хорошо учиться, не врать.

Я задумался о создании «Юнармии», когда мне, только что отслужившему после института молодому специалисту поручили классное руководство запущенным пятым классом. Посмотрел я на них — никаких понятий о дисциплине, все учителя на них жаловались. Подумал, как их заинтересовать. Сходили несколько раз в походы, покатались на лыжах, стреляли, и сразу группочка мальчишек ко мне потянулась, захотелось им походной романтики. Мальчишек по природе тянет к огню, так биологически заложено: в лес зашел — сразу надо костёр развести. Когда контакт с ребятами возник, я понял, что они, а не я, боятся его потерять, поэтому прислушиваются к тому, что я говорю. И я начал постепенно «закручивать гайки». Прошло месяца четыре, и мы организовали внутриклассную гвардию. Сделали значки, носили их пацаны и девчонки с гордостью.

Для детей очень важны атрибуты

Ребенок чаще всего идёт в организацию из-за атрибутики. Она их привлекает. Год назад создали Общероссийское движение школьников, целей и задач — много, атрибутики — никакой. И осталась эта организация формальной, только на бумаге. Думаю, то же самое будет и с «Юнармией». Сверху решили: «Надо развивать патриотизм, это наше основное богатство, срочно надо создать юную армию». Через три месяца — пожалуйста, по Красной площади маршируют отряды «Юнармии» — кадеты, переодетые в белую форму. Кто только такую форму для детей придумал? Кто психологию детскую плохо знает. А детям что надо? Чтобы они были похожи на военных героев. Им надо форму пограничника, десантника, моряка. А им сшили форму Снегурочки и хотят, чтобы дети эту форму ещё и покупали. А где военная романтика? Где военный героизм? Поэтому я не особо в эти вновь созданные «юные армии» верю. Идеалы у них — расплывчатые.

Те отряды, которые создаются снизу энтузиастами, имеют право и надежду на существование. Пусть даже этот энтузиаст ничего не понимает в военном деле – девчонки в основном этими отрядами командуют. Пусть они по-страшному учат детей строевой подготовке и ничего не понимают в красоте военной дисциплины, но стремление собрать ребят в отряд — уже хорошо! Когда энтузиасты отрядами занимаются, можно на что-то надеяться. А если чиновники по приказу, то надежды никакой.

Я был на Совете по патриотизму, где было принято решение о создании «Юнармии» у нас в Ревде. Назначили руководителем Юлию Лежнёву, особо не спрашивая, хочет она этого или нет. Раз пришел приказ – значит, будет.

А некоторые из энтузиастов, создающих отряды,  нашли свою нишу. Например, Надежда Скоропупова во 2-й школе — яркий тому пример. Ребята стали поисковиками. И военная атрибутика уже уходит на задний план, появляется основная могучая цель — поднять останки погибших в войну солдат.

Когда мы создавали отряды «Юнармии», идеалы, конечно, были — жизненные принципы, которым следовал каждый нормальный человек. В 3-й школе её организовал военрук Сергей Калистратович Пискунов. В 10-й пытался ее создать Анатолий Петрович Сидоров — фронтовик, очень скромный человек, который носил только свои звездочки на погонах и свои награды на груди, хотя многие тогда грешили: надевали лишние звездочки и ордена, потому что военкомат их не контролировал. Было... А Сидоров был чистым внутри человеком.

Юные армии, создаваемые военруками, занимались чисто военной подготовкой. В те годы в 9 и 10 классах был предмет НВП — начальная военная подготовка. А для младших классов занятия военруки проводили от души: дети стреляли, бегали, надевали противогазы, деньги военрукам за это не платили. Не у всех педагогов было восприятие «Юной армии». Были те, кто  говорили: «Нам муштра не нужна!»

Всем подросткам не хватает внимания

Чем моя «Юная армия» отличалась от всех остальных — я помимо военного дела осуществлял психологическое воздействие на детей.

У меня и девчонки были, хотя по своей природе девочки дисциплинируются хуже мальчишек. Тех «строят» с пелёнок: ты мужчина, ты должен. А девочка — доченька-лапонька, умеет увиливать от ответственности, им многое прощается. Многие девчонки, когда приходили в 9-м классе ко мне на «военку», морально не могли воспринять жёсткое подчинение кому-то. Потом они привыкали и понимали, что в дисциплине нет ничего унизительного — это способ организации коллектива.

Помимо дисциплины нужен и авторитет. Человек воспринимает другого человека из-за силы или страха или из-за уважения. Приходилось слышать от коллег-педагогов: «Тебе легко! Ты форму наденешь, они тебя слушаются». Многие не понимали, что дело не в погонах. Уважение 300 мальчишек основывалось не на них. Они не понимали, что мне дети подчиняются, потому что боятся потерять друга, товарища, который их понимает, а больше у ребенка такого человека нет. Ко мне шли в основном трудные мальчишки, те, кого другие не понимали.

Всем подросткам не хватает внимания и в школе, и дома. Никто не интересуется их душевными терзаниями и мучениями, первыми влюбленностями. Отношения, вроде бы, в семье близкие, но человечек один на один со своими проблемами. А у мальчишек таких проблем больше, чем у девочек. С них требовали всегда больше: ты должен быть смелым, ты должен быть сильным, ты должен быть храбрым. А где им всему этому учиться? А что делать, если он не храбрый?

Да, мы тоже бегали в противогазах, учились стрелять и маршировать с деревянными автоматами в руках, но когда я столкнулся с тем, что мои выпускники не могут поступить в военные училища из-за плохих знаний, я начал заниматься образованием юнармейцев.

Мозгами пошевелил, книжечки почитал и создал новый предмет, он назывался «эвристика». В принципе, это наука об усвоении знаний. Когда за полгода юнармейцы стали ударниками и отличниками, я осознал себя учителем — уже мог научить на «отлично» любого. С тех пор у меня свои критерии оценки учителя — это любовь к детям, умение и желание воспитать ученика, умение научить любого на «отлично». Я нашел «ниточку» к детям у Сухомлинского: надо развивать ребенку кругозор, чтобы он хорошо учился. И сразу возникла задача: что ребенку дать, чтобы это помогло ему учиться? Педагоги находят для себя оправдание: «Он способный, но ленится». Но задача педагога в этом и состоит, чтобы научить ученика учиться, чтобы лени не было.

Мы занимались после школы по четыре часа, и дети легко это выдерживали, потому что я старался объяснять им всё так, чтобы им было интересно. У нас была цель — развитие нравственных качеств. Каждый прочел все книги из списка Сухомлинского. Чтобы ребята с ним справились, у нас был курс скорочтения. Скорочтение — это не значит прочесть книгу наискосок, это значит — прочесть книгу быстро. Каждый должен был ответить на мои вопросы. Спрашивал я у всех разное, про какие-то детали, например, что было на набалдашнике трости Воланда.

Мне было приятно, что система заработала, а для детей осознание собственного ума было шоком. Они стали решать задачи, которые раньше не могли решить, они стали больше запоминать на уроках — мы ведь изучали приёмы развития памяти. Они стали понимать, что быть отличником — легко и выгодно. Не надо стало тратить много часов на домашнее  задание, появилось время и желание для самообразования и самовоспитания.

И напоследок…

Не все педагоги принимали мою систему. Не могли сломать в себе стереотипы отношения к «троечникам». Не верилось им в то, что дети способны умнеть. В итоге я ушел из 28-й школы. В 1981 году был назначен директором школы №6. Там я тоже организовал клуб «Юнармия». В 1983 году в него входило около 130 подростков. И там моя система обучения работала. У школы улучшились показатели. Но и там некоторым педагогам моя система оказалась не нужна…

Никогда не жалею, что «Юнармии» было отдано много сил и времени. Со многими юнармейцами мы до сих пор общаемся, дружим. Я знаю, что в нужную минуту они придут на помощь, но этим не злоупотребляю — просто рад, что они стали настоящими людьми. Многие уже внуков имеют. Жаль тех, кто погиб. Они не умели прятаться за других, отсиживаться в окопах. Они защищали свою родину и идеалы, и потому стали героями, что были настоящими людьми.

Думаю, нравственное воспитание — это основная цель, которую ставят перед собой создатели новой «Юнармии». Но вопрос в том, будет ли этот результат достигнут в организации, созданной по команде сверху? Не останется ли она формальной? Время покажет…

Фото из архива С.Г. Новикова