Чемпионат мира по футболу окончен. За его кулисами остались эмоции радости и слезы поражений, бешеные ставки и дружеские споры, километры телевизионных кабелей и сотни футбольных мячей. А еще — тысячи волонтеров, которые помогали сделать этот Чемпионат. Одним из них была девушка из Ревды — Лариса Минасян. Она сама раньше играла в футбол, получила диплом учителя иностранного языка в педколледже, теперь работает в Екатеринбурге. И, конечно, не могла пропустить мимо себя это историческое событие. Что значит быть волонтером и как они смогли сделать Чемпионат успешным — в нашем эксклюзивном интервью.

«Кричала и прыгала на диване»

— Пожалуй, сразу задам самый распространенный для тебя вопрос — как ты стала волонтером на Чемпионате мира по футболу?

— Еще в 2016 году появилось объявление в социальных сетях, что можно зайти на сайт ФИФА, заполнить анкету и стать волонтером. Я сразу поняла: «Все, надо обязательно попробовать!» Конечно, оставила заявку. Там надо было написать очень много разной информации — кто ты, чем занимаешься, с какими языками «дружишь». Потом пришло сообщение, мол, ждите письмо. Пришло — а там ссылки на три разных теста. Первый был точно про личностные качества. Второй — про компетенции. И третий — на выявление уровня знания английского языка. Я прошла все три теста. Следующее сообщение было о том, что нужно ждать уведомления, пригласят меня или нет — либо на Кубок Конфедерации, либо Чемпионат мира. Так прошел 2017 год... Я думала уже, что все — меня не взяли. А потом раз — и пришло письмо, что я избрана стать волонтером на играх Чемпионата мира по футболу.

— Наверняка, ты не сразу поверила в это. Какие были эмоции, когда получила приглашение?

— Я кричала и прыгала на диване! Это ведь так круто! Письмо перечитала на три раза — точно ли там все правильно, точно ли меня избрали. Потом было еще личное собеседование на английском языке. Кстати, я вот не знаю, как некоторые прошли. Одно из обязательных условий — знание языка. А у нас были те, кто совершенно не говорил и не понимал по-английски. Но у меня с этим проблем не было.

— Я вот сколько наблюдал за волонтерами, сколько игр смотрел и телепередач смотрел, там же все так сложно. Волонтер — это не просто улыбающийся человек. Ему столько всего надо знать.

— Да, у нас было много разных обучений и тренингов. Мы должны были в первую очередь понять, что такое — быть волонтером. Что можно делать, а что нельзя. Что ты должен говорить и так далее. Было несколько занятий, когда мы изучали каждый уголок «Екатеринбург-Арены». Все это проходило в формате квеста. Нас разделили на небольшие команды, давали вводные данные, к примеру, место, выход или трибуну 1 и мы бегали, искали. Поднимались на самый верх, были там, куда приезжают сами команды. Это было очень весело.

«Добро пожаловать на стадион»

— Поговорим о том, чем конкретно ты занималась в качестве волонтера. Какие у тебя были обязанности?

— Было два вида волонтеров — городские и волонтеры оргкомитета. Я была волонтером оргкомитета — непосредственно на стадионе. Огромное количество функций рационально поделили на всех. Кто-то работал на инфостойках, кто-то за транспорт отвечал, кто-то в аэропорту встречал игроков. Кто-то с «пальцем» (указателем — ред.) стоял, дорогу показывал, кто-то с мегафоном работал. Кто-то регулировал очередь у концессий (блоков питания — ред.) на самих трибунах. Я была волонтером СПС — сервис для зрителей. Это когда ты стоишь у стадиона, приветствуешь всех, показываешь им место расположения объектов, объясняешь им и улыбаешься. Английский язык нужен был везде! На каждой игре, на каждой минуте. Например, всегда говорили: «Добро пожаловать на стадион» на английском и  на русском.

— Ты говорила, что вам что-то можно делать, а что-то нельзя. Интересно, а чего нельзя было делать?

— Волонтерам СПС нельзя было выходить на трибуны. Там же везде были камеры. Нужно понимать, что если ты волонтер — это не значит, что тебе можно идти на трибуны и смотреть игру. У каждого была аккредитация. И в ней указывались зоны стадиона, куда ты имеешь право доступа. Кому-то аккредитация позволяла проходить во все девять зон. Это когда даже на поле можно выйти, или к гостям Чемпионата зайти, к игрокам, в медиацентр. У нас — у СПС — было только три зоны доступа. Сам стадион, коридоры до трибун и у ворот «Екатеринбург-Арены». Еще нельзя было покидать свой пост. За этим очень строго следили. Ты всегда должен был быть на месте. Нельзя было приставать к игрокам, брать у них автографы, фотографироваться. Ну, это касалось тех волонтеров, кто имел к ним доступ.

— Рабочий день волонтера — какой он?

— Мы всегда приходили намного раньше, чем зрители. Вот смотри, за три часа до матча открываются ворота стадиона. А мы уже за пять часов до этого времени были там! Приходили в волонтерский центр на Арене, получали талончики на питание. Занимали очередь в столовой (смеется). У нас были танцевальные мастер-классы — репетировали общий флешмоб. Или шли на улицу, распределялись на позиции. Кстати, у нас всегда рабочий день начинался с общего танца. Это было здорово! Особенно когда тучи, холодно — это очень поднимало настроение.

— А что за общий танец?

— Были волонтеры, которые отвечали за свои локации. Их называли супервайзеры. И они первый день начали с того, что поприветствовали нас и начали танцевать свой танец. Есть такая группа — «Богачи». Они написали песню специально для волонтеров СПС. И под их песню мы танцевали. Они еще пели на открытии волонтерского штаба.

«Спасибо просто за то, что мы здесь стоим»

— Итак, четыре игры на «Екатеринбург-Арене». Четыре рабочих дня в качестве волонтера. Какое самое крутое событие тебе запомнилось больше всего?

— Конечно, первая и последняя игра. Первая — потому что это происходит с тобой впервые. Ты стал частью исторического события! Все подходят к тебе, разговаривают, фотографируются, благодарят всегда, даже если их команда проиграла. Скажут тебе: «Спасибо!», потому что ты им помог. Спасибо просто за то, что мы здесь стоим. Ну и очень крутая была последняя игра. Почему? Потому что мексиканцы — огонь! Они были самые открытые и благодарные зрители из всех болельщиков, что приходили за эти четыре дня. Их было очень много. И чего только стоят их национальные костюмы — огромные шляпы из павлиньего хвоста, пончо, сомбреро. И у них отличное чувство юмора. Стоит только в мегафон крикнуть: «Аррива, Мехико!», и все — они сразу начинают радоваться, кричать. Мне пришлось выучить несколько фраз на испанском. Им дико приятно, когда ты говоришь на их языке.

— Насколько я понимаю, были и свои сложности в волонтерской работе.

— Стоять там целый день на ногах — это очень сложно. После первого матча уснуть не могла. Ты стоишь, никуда особо не уходишь, посидеть негде. Хорошо когда зрители идут потоком. Ты хоть разговариваешь, приветствуешь их, и тяжесть в ногах не так чувствуется. А в остальном — все супер.

— Ты вообще ощущала весь масштаб этого события — Чемпионата мира по футболу в России?

— Конечно, чувствовала! Это было нереально. Я даже не могу описать эти ощущения. Сколько я там ни была, у меня улыбка с лица не сходила. Даже на четвертом матче — там ведь уже другие зрители, другая позиция. Это круто, когда выносят флаги команд, звучат гимны, будто я не в Екатеринбурге, а на другой планете, на футбольной.

— Чем все закончилось? Что стало финальной точкой вашей волонтерской деятельности?

— Нам разрешили потоптаться по траве футбольного поля (смеется). Это было очень дико. В общем, нас собрал на трибунах после последней игры оргкомитет ФИФА. Благодарили, говорили добрые слова. И вроде бы ты настолько уже устал, что хочется просто домой. Но тут на экране появляется президент ФИФА Джанни Инфантино и обращается к каждому из нас. Это здорово! Нам вручили благодарственные письма и подарили каждому чемодан с символикой ФИФА. Еще был небольшой фуршет в «деревне гостеприимства».

— Это еще что такое?

— Ну, у некоторых зрителей были билеты, которые включали еду и напитки. Для них отдельная деревня была построена — с музыкой, с официантами.

— Экстренные ситуации часто возникали?

— У нас потерялся один ребенок. Подняли всех. Никто из волонтеров не уходил со стадиона, пока не нашли. А он на улице гулял! И насколько я знаю, это единственная такая ситуация. Никто не дрался, никто не ругался, все мирно проходило.

«Ты мне кепку, а я тебе сомбреро»

— Как болельщики относились к волонтерам?

— Ко мне подошли несколько мексиканцев и сказали: «Чемпионат был удачным, благодаря нам, волонтерам». Одна женщина очень долго говорила, какие мы молодцы, что в разных городах волонтеры всегда были отличными помощниками. Мне, кстати, подарили сомбреро настоящее. На последнем матче волонтеры чего только не делали, чтобы их символику достать. Пончо, шляпы — снимали футболки, меняли на атрибутику, рюкзаки отдавали. Как я получила сомбреро. Двое мексиканцев не отходили от меня, постоянно разговаривали. Один говорит: «Подари кепку, а я тебе сомбреро». Я такая: «Серьезно? Конечно, забирай!» Это была последняя игра, уже ничего не было жалко. Это все уже стихийно происходило.

— Русские болельщики сильно отличались от иностранных?

— Русские отличались колоссально. Иностранные реагировали на тебя, улыбались. Говорили слова благодарности. Русские в основном не слушают, будто тебя и нет. Не реагировали никак. Не все конечно. Но многие. Еще мне запомнились сенегальцы! У Сенегала крутые костюмы. Они же африканцы. И один пришел, в ярком костюме, а на голове большой деревянный лось. К ним больше всего лезли фотографироваться. А еще сенегальцы убирали за собой мусор на стадионе. Все об этом слышали. Японцы очень скромные. Они лишний раз не подойдут. У них менталитет такой. Нам сразу сказали, что не надо быть слишком активными по отношению к ним. Им надо, они сами подойдут. На японцев вообще забавно смотреть. Они все были в форме своей команды. У каждого второго такие футболки. Смотрится классно.

— Про нашу страну иностранцы тебе что-то рассказывали?

— Говорили про Россию, что очень рады приехать, что все здесь супер, что наш город великолепный, что стадион красивый. Ни от кого не слышала негатива или равнодушия. Все были благодарны.

— Еще бы поработала волонтером?

— Конечно! Я решила, что буду пробовать подать заявку на следующий Чемпионат мира и на Чемпионат Европы. Понимаю, что это будет гораздо сложнее, в другой стране, плюс оплачивать перелет. Но попробовать хочу.

— И последний вопрос — а каким волонтером ты хотела бы стать?

— Айтишником. Тем, кто отвечает за технику. У них зона доступа — везде. Хотела бы быть волонтером, который может ходить везде. А так мне нравится моя функция. Потому что ты непосредственно работаешь со зрителями. Быть в гуще событий, эмоций, видеть, как они плачут, смеются — это здорово.

Андрей АГАФОНОВ. Фото предоставлены героем публикации