У нас с Ларисой Лавровой есть одна общая черта: прямолинейные мы дамы. В жизни — да, неудобно, но для внутреннего ощущения — очень даже. Потому что к другому человеку с неудобными вопросами не придешь. Даже, если он тоже режиссер, певица, актриса и директор музыкального театра. А в «Гастион» — можно. У них свой путь, свой зритель, своя особая история. В том числе — история «Голоса Ревды», который в этом году отсчитывает десятый, юбилейный, сезон.

Две сотни голосов

— Лариса, юбилейный «Голос» вы решили «отметить» мюзиклом по фильму «Волга-Волга»…

— «Большие голоса маленького города» можно с натяжкой назвать мюзиклом. Полноценный мюзикл — очень музыкальный спектакль. Здесь все немножко иначе. Как в фильме: «Как нет талантов? Есть таланты»! И мы показываем эти таланты в концертном варианте. Я для себя нашла такое определение формата — это будет шоу-спектакль.

— Почему именно «Волга-Волга»?

— Интересный вопрос. Перед уходом [режиссера народного театра «Провинция»] Людмилы Степановны Копытовой у нас был разговор. Она мне позвонила и рассказала, что пересматривает фильм «Волга-Волга» и очень хочет поставить музыкальный спектакль. Только, говорит, с музыкальными работами раньше дела не имела. И предложила сделать совместный спектакль. Я обрадовалась, мне от этого предложения так было тепло. Но так случилось, что Людмила Степановна заболела, а потом ее не стало. И я прямо на похоронах пообещала, что все равно эту работу сделаю. Надо сказать, что я, наверное, делаю ее не так полноценно, как хотелось бы ей, но я нашла повод ее сделать.

— Как подбирали актеров на роли?

— Никогда не считала, сколько людей прошло через «Голос Ревды» за десять лет. Но это точно больше двух сотен. Конечно, хочется собрать их всех, независимо от того, с какого этапа конкурса «вылетал» человек. Я не имею права вмешиваться в работу жюри конкурса, но я видела, что с четвертьфинала уходили люди, которые, я понимала, многое могут еще сделать. Но количество баллов решало. Мне хотелось потом найти их снова, но дела закрутили. По сути, в юбилейный сезон хорошо было бы сделать марафон, где с утра до вечера люди поют, зрители меняются… К сожалению, у нас нет своей сцены. Не хочу жаловаться, но в этом есть определенные сложности. Двадцать два человека, которые выходят на сцену в «Больших голосах маленького города», — это участники проекта, которые больше выбирались мной, чем всем «Гастионом» в целом. Я старалась сделать так, чтобы это были и люди уже известные, и люди, про которых немножко подзабыли. Разнохарактерные исполнители с разных сезонов, разные по голосовому диапазону, по подаче, по тембру. Разновозрастные: от молодых «до бесконечности», но похожие по характеру — добрые, отзывчивые, любящие зрителя. Это уже мое, интуитивное. Мне важно, чтобы человек, выходящий на сцену, не столько чисто пел, сколько любил людей, к которым он выходит.

«Куда в Ревде пиариться»?

— Все говорят, что у «Гастиона» своя публика. Вы ее не только сохранили, но и приумножили. Но давайте вернемся на шесть лет назад, в момент вашего ухода* из «Победы». Город этого не забыл, судя по комментариям в соцсетях. К чему вы были готовы на момент ухода, а что оказалось совершенно неожиданным?

— Для меня неожиданным стало то, что у нас не только в Ревде, во всей России люди очень тяжелые на подъем. Неактивные, недоверчивые, очень я бы даже сказала, ленивые. После ухода мы стали существовать вне системы. Приходилось самим что-то пробивать, прорубать какие-то окна. Когда мы ушли, мы больше не обращались в администрацию. Основной спор ведь у нас был с ней. Старались убедить их, они — нас, обосновывал каждый свою позицию. И, когда мы сказали «до свидания», все закончилось. Сейчас мы идем параллельно. Они — городская сфера культуры, мы — своя…

—  …коммерческая. Давайте назовем вещи своими именами.

— Да. Всегда, когда уходишь в свободное плавание, насколько это трудно, понимаешь со временем.

— Вас тогда многие обвиняли в излишней театрализации. Голодовка эта… Тяжело было переживать, что не все в городе приняли и поняли вашу позицию?

— Откликов поддержки мы тоже слышали много. Поэтому мне кажется, что непонимания было меньше со стороны простых людей. Были подколы какие-то. Тех людей, которые хотели уколоть и делали это, я даже понимаю. Они же тоже пытались разобраться. Обвиняли в том, что пиаримся. У нас это вообще любимое слово! Скажите, куда у нас в Ревде пиариться-то еще? Кстати, те люди, с которыми у нас было недопонимание тогда, сегодня тоже смотрят на ситуацию с другого бока. И говорят, что, в принципе, мы все правильно сделали. Хочу объяснить, что мы ушли из системы. Мне казалось неправильно, не зайдя в коллектив, не поговорив с ним, диктовать свои условия. Объяснений не было, все шло через приказы-наказы. Поэтому, наверное, «ежики» из нас и выскакивали.

— Шесть лет коммерческой деятельности за плечами. Чему они научили? Вернувшись в «час икс», ответьте честно, ушли бы снова?

— Да! За эти шесть лет не было ни одного мгновения сожаления. Первые два года приходилось тяжеловато. Но знаете, отчего я сейчас кайфую? От свободы и от самостоятельности. Да, решать приходится много проблем и задач. Мы сами себе эти задачи ставим, сами исправляем ошибки, если делаем. Мы признаемся в этих ошибках и идем дальше. Творчеству свобода необходима. Это не конвейер, где ты точишь всю жизнь одну и ту же деталь. Когда тебе «задают» сегодня для ветеранов, завтра для детей, и ты это делаешь, пускай с любовью… Это выматывает.

Из культуры себя не исключаем

— А как же «зарабатывать деньги»?

— Не у всех наших проектов главная задача — заработать деньги. Хотя, конечно, нам это жизненно необходимо. Мы себя из культуры ревдинской не исключаем. Наша задача еще «приподнимать потолки», как пел Виктор Столбов в своей песне на последнем нашем концерте в «Победе». Нам хочется, чтобы люди думали, работали сердцем, душой.

Не надо бояться делать шаг. Можно зарабатывать деньги в нашем деле, но сначала нужно хорошенечко поработать на свое имя. Слава тебе, господи, мы уже «поехали» за пределы Ревды. Мы строимся, у нас появился Терем Деда Мороза…

— Во многих вещах вы — первопроходцы, этого не отнимешь.

— Огромное спасибо, что вы это видите и понимаете. Нам в «Гастионе» надо придумывать то, чего в Ревде нет. Появились «Вершины Урала», значит, нужно сделать «перезагрузку» «Голоса Ревды».

— Что касается «Вершин Урала». Это конкурентный проект? Как режиссер, как профессионал, что вы о нем скажете?

— Конечно, это конкурентный проект. Самый главный и большой плюс конкурса в том, что он появился. «Голос Ревды» — не мое детище, его придумал Вадим Богданов, а я — только возродила, разбудила. Я всегда за то, чтобы такие «штуки» появлялись в нашем городе, Ревда ведь поющая. Людям нужен выход с кухни. «Вершины Урала» — областной проект, он открывает новые имена, приезжают люди из других городов. Есть, что посмотреть, чему поучиться. «Голос Ревды» я никогда не мечтала сделать ни областным, ни региональным. Он свой, домашний. Хотя, если приезжают иногородние, не отказываем. Если они согласны на звание «Голос Ревды». Внешне «Вершины Урала» выстроены очень четко. Но все-таки конкурсы похожи.

Нет никакой войны!

— Не много, на ваш взгляд — два вокальных проекта на один маленький город?

— Может быть. Схема у конкурсов примерно одинаковая, те же тематические этапы. И понятно, что теперь «Голос Ревды» в таком формате уже проходить не будет. Участники многие «общие». Мне кажется, [организаторам «Вершин Урала»] надо было немножко поднапрячься и выдумать что-то свое. Такое, о чем «Голос Ревды» даже не мечтал. Тем более, что есть сцена, есть возможности, поддержка крупного предприятия. Но они только начинают. Думаю, все еще впереди. Может быть, как-то сделать так, чтобы победители «Голоса Ревды» шли в «Вершины Урала» как в следующий тур… Я была бы только рада посотрудничать.

— Реально готовы посотрудничать? А то в городе говорят, что у вас с Виктором Ткачуком, скажем так, сложные отношения.

— Не знаю, как Виктор Петрович, но мы же арендуем сцену то в «Победе», то во Дворце. А это ведь нужно договор подписать, пообщаться. Мы здороваемся, улыбаемся, спрашиваем «как дела», приходим на разговор. Все давно уже сказано друг другу, идем дальше по жизни. Нет никакой войны! У меня есть ощущение, что нас не замечают городские власти. Представьте ситуацию: подготовка ко Дню города. Нас приглашают на разговор в отдел культуры и говорят: приготовьте, к примеру, блок голосов Ревды для городского концерта. Так вот, таких моментов никогда не было и нет, и я не вижу предпосылок к тому, что они появятся.

— Подождите. Так Лариса Лаврова сказала бы «нет» или «да»?

— Почему «нет»? Согласилась бы. У нас Сергей Кибардин работает и в «Гастионе», и во Дворце. Савелий Ахметов, звукорежиссер, работает и в «Гастионе», и во Дворце. Причем во Дворце он работает недавно. Родных людей, хороших, талантливых нужно держать. Лишь бы одна работа не мешала другой. То же самое касается и работы в жюри. Пригласили бы, я бы пошла. Я не считаю, что «Вершины Урала» сделаны в пику мне, люди просто до этого доросли. И они не обязаны не делать проект только потому, что аналогичный есть у «Гастиона». Это нормально!

— Значит, война существует только в головах определенных людей?

— Люди для себя сами решают. Не спрашивают ни у меня, ни у ребят. Говорят, да вы же не пойдете никуда, вы же воюете… Кто с кем воюет? Иногда я что-то доказываю, иногда говорю: да ладно… Нравится вам так думать, да ради бога.

— Но осадочек-то остается…

— Я пытаюсь понять людей. Если у них вот так складывается в уме, значит, они просто не представляют, что может быть по-другому. Ну, вот такие они! Я не лезу в друзья к такому человеку, поспорили-поговорили, и хорошо. Нет осадка.

Без зрителя «Гастиона» бы не было

— Возвращаясь к чиновничьему вопросу. Кроме забвения что ощущаете? Палки в колеса не вставляют?

— Нет. Я говорила о том, что не приглашают к сотрудничеству, так вот, меня это тоже  уже не обижает. Это просто констатация факта. Ставлю себя на их место и думаю: а может им запрещено с нами общаться? У нас ведь тоже такое может быть.

— Зато за вас голосует зритель. Рублем. А ведь Ревда — не город миллионеров.

— Это главное. Я всегда говорю: если бы не зритель, «Гастиона» бы не было. У нас нет никаких богатых спонсоров, никто нам ничего не вбухивает…

— А хотелось бы?

— Конечно, хотелось бы! Но с другой стороны — и ты никому ничем не обязан.

— «Гастион» — истинно ревдинская история? Не хотите продвигать себя за пределами области, например?

— Я об этом даже не думала. У меня какая-то необыкновенная любовь к ревдинскому зрителю. Про остальное я не думаю. Может быть, это плохо. Сейчас говорю, и на сердце прямо теплеет. Люблю зрителя и участников «Голоса» и ребят своих, всех люблю.

— Возвращаясь к тому, с чего начали. Зачем любимому вами зрителю прийти на музыкальный спектакль «Большие голоса маленького города» 7 апреля?

— Я не буду обещать ничего нового. Зритель на концерты, спектакли идет за эмоциями. Если он выходит из зала, поплакав и посмеявшись, это главный результат. Здесь мы будем шутить благодаря фильму, ведь основной сценарий взят оттуда. Есть, где посмеяться, есть, где увидеть мое видение. Например, [одному из героев фильма «Волга-Волга», чиновнику-бюрократу] Бывалову я сделала песню, в припеве которой есть фраза — что вы, мол, держитесь, а денег нет. Современность сплетается со временем, когда был снят фильм, и мы видим, что мало что изменилось. Мы увидим лицо абстрактного чиновника — что тогда, что сейчас этот чиновник не очень хорошо замечает поющих, талантливых людей рядом с собой, если это повар или слесарь. Будет, о чем задуматься, от чего получить эмоции. И у нас каждый из 22 конкурсантов будет выходить на сцену только один раз.

Не хозяйка, а… паровоз

— Мы обсудили и прошлое, и настоящее. Теперь о будущем давайте. О чем мечтает хозяйка «Гастиона»?

— Хозяйка? Вы так это сказали… По сути, надо мечтать о росте за пределы Ревды. А я мечтаю о том, чтобы каждый, кто здесь живет, кто сюда приходит, чтобы им хотелось не просто творить, а жить и летать в этой жизни. От этой свободы, от того, что их никто не заставляет, чтобы им было от этого классно. Про материальное не буду говорить не потому, что я такая вся духовная. Просто это и правда на втором плане.

— Говорят, когда мечтать не о чем, человек счастлив. Вы себя счастливой ощущаете?

— Да, я себя ощущаю счастливой. В семье все в порядке, и сюда, в «Гастион», приходим, как домой. Хотелось бы только это не растерять. И, конечно, мечтаю о новых проектах.

— А почему вам не понравилось слово «хозяйка»? В каком статусе вы себя видите? Директор — формализованно. Мама? Так вы ж не мама, а равная среди равных. Вы «Гастиона» кто?

— Я вам больше скажу: когда меня называют режиссером, я боюсь этого слова. Я не училась на режиссера, это все интуитивно идет. А в «Гастионе», знаете, как они меня называют? Паровоз! Недавно у меня День рождения был, так они мне придумали «Лавровоз». Ты, говорят, главное, кочегарь, в топку подавай, а мы — твои вагоны, не дадим тебе остановиться.

*Как родился «Гастион»

Артисты, которые составляют костяк музыкального театра «Гастион», ранее работали в КДЦ «Победа», который являлся подразделением муниципального учреждения «Культура». В конце 2011 года администрация Ревды объявила о слиянии Дворца культуры и МУ «Культура» в целях оптимизации расходов местного бюджета. Директором единого учреждения должен был стать Виктор Ткачук. Коллективы «Победы», «Цветников» и других подразделений «Культуры» воспротивились этому решению и даже пригрозили голодовкой. В результате глава администрации Александр Коршакевич отменил постановление о слиянии учреждений, а позже и вовсе добровольно ушел в отставку.

Через год новый глава администрации Михаил Матафонов вновь издал постановление о слиянии Дворца и «Культуры». Во время встречи с артистами главе администрации не удалось убедить их, что так будет лучше для всех. На сей раз артисты не стали голодать, а написали заявления об увольнении. 31 января 2013 года коллектив «Победы» дал прощальный концерт и ушел свободное плавание, создав музыкальный театр «Гастион».

Беседовала Надежда ГУБАРЬ. Фото предоставлены Ларисой Лавровой