Эта ужасная история случилась с нашим молодым земляком ещё год назад, но рассказать подробности порталу «Ревда-новости» он решился только сейчас, когда привык к своему новому состоянию и пытается добиться справедливости в суде. По понятным причинам, мы не публикуем его настоящие имя и фамилию. И вообще — скрываем любую информацию, по которой можно было бы идентифицировать пострадавшего. В тексте называем его Николаем.

«Даже слепой интерн проведёт»

Чуть больше года назад Николай работал в Екатеринбурге. Случалось, поднимал тяжёлый инвентарь. В один из дней молодой человек почувствовал дискомфорт в паховой области.

— Заглянул и заметил небольшую выпуклость, — вспоминает Николай. — Боли не было, но я понимал, что это ненормально. Мама посоветовала обратиться к врачу.

Молодой человек приехал в госпиталь ветеранов всех войн на Широкой речке в Екатеринбурге. Врачи сразу сказали, что это паховая грыжа и ничего страшного в этом нет.

— Я успокоился, потому что врачи шутили — мол, такую простую операцию даже слепой интерн провести сможет, — рассказывает парень. — Меня подготовили к операции и сделали её уже на следующий день после моего обращения в госпиталь.

После операции Николай чувствовал себя хорошо — его весь день ничего не беспокоило. Но утром следующего дня у него поднялась температура, медсестра зафиксировала в температурном листе 37,0. Николаю сказали, что повышенная температура — это естественный результат хирургического вмешательства.

— Ночью я спал плохо, в паховой области начались подозрительные боли, — вспоминает Николай. — Было чувство, что меня колют тонкими иголочками. Врачи списали всё это на постоперационный синдром и сказали, что это норма. Я говорил, что мне ходить больно, но меня всё равно успокаивали.

«У вас сейчас человек умрёт»

На следующий день парню стало ещё хуже. Температура подскочила до 38-39. На перевязку его уже везли на каталке, потому что сам ходить Николай не мог.

— Было очень больно, — рассказывает Николай. — Но всё равно перевязку сделали. В этот же день мне сделали УЗИ кровеносных сосудов, которое показало, что всё в норме. Так мне сказали врачи в моём отделении. Но вечером от меня отселили всех соседей по палате, сказав, что у меня ОРВИ.

Николай не понимал, что происходит, и продолжал жаловаться врачам на боли, которые начались уже ниже того места, где делали операцию. И только через несколько дней в палату пришёл уролог, чтобы осмотреть парня.

— Молодой уролог взглянул на меня и сразу закричал: «У вас сейчас человек умрёт!» — вспоминает Николай. — Он даже на результаты УЗИ не смотрел, ему и так всё было понятно.

Через полчаса Николая экстренно увезли на операцию и сразу предупредили, что ампутируют левое яичко.

— В этот момент я хотел умереть, — говорит Николай. — Вспомнил о своей девушке, думал, что она от меня уйдёт. Это ужасное состояние, когда понимаешь, что жизнь больше не будет прежней.

Оказалось, что у пациента развился сепсис.

«Мама, отрезали? Отрезали»

После операции Николай будто выпал на четыре дня из жизни — плохой сон и огромное количество сильных антибиотиков дали о себе знать.

— Я проснулся в реанимации, передо мной сидела заплаканная мама. Я ей говорю: «Мама, отрезали?» А она мне: «Отрезали». У меня началась истерика, и потом я снова уснул, — вспоминает Николай.

Врачи объясняли пациенту, что всё случилось из-за того, что воспалился имплантат — сеточка, которую установили Николаю ещё во время первой «простейшей» операции. Она должна была блокировать паховую грыжу.

После всех операций (в общей сложности их было пять — одна по удалению паховой грыжи, две экстренные и две восстановительные) молодого человека увезли на КТ, которое показало, что организм восстанавливается нормально.

— Первую неделю я учился заново ходить, ноги подкашивались, как у ребёнка. Медсестра вместе с мамой ловили меня, если я падал, — рассказывает Николай. — А позже я увидел свою медицинскую карту, в которой было написано, что я был инфицирован золотистым стафилококком, который и вызвал воспаление. Я в это не верю.

Спустя несколько месяцев Николай обратился с иском в суд о возмещении ущерба. Он требует с госпиталя 3 миллиона рублей. Суд назначил судебно-медицинскую экспертизу.

— Дело не в деньгах, а в том, что я больше никогда не стану прежним, — говорит Николай. — Я мог потерять работу, от меня могла уйти девушка. Спасибо, что этого не произошло. Спасибо и врачам из отделения урологии и гнойной хирургии, которые смогли спасти мне жизнь.

Анастасия ЗАЙЦЕВА

«Пациента игнорировали даже тогда, когда он жаловался на острую боль»

Вадим КАРАТАЕВ, адвокат, представляющий в суде интересы Николая:

 — Адвокат госпиталя пытается объяснить, что пациент занёс инфекцию самостоятельно во время бритья перед операцией, но это объективно не так — Николая брила медсестра. Есть ли вина учреждения в том, что произошло непреднамеренное попадание золотистого стафилококка в рану? Конечно, нет. Но мы так вопрос и не ставим. Поэтому непонятно, зачем вообще нам рассказывать про бритьё.

К тому же, повреждение кожи само по себе проблемы не представляет — если бы хирург посчитал (а он так не посчитал), что повреждение может вызвать в дальнейшем проблемы, то он бы операцию отложил. Однако хирурга всё устроило.

Вопрос в другом: почему было ослаблено внимание к пациенту в послеоперационный период? Операция была 13 марта, а с вечера 15-го пациент начал предъявлять жалобы. Я смотрел температурный лист — в день, когда произошла операция, у Николая зафиксировали температуру выше 37.0, и она не снижалась вплоть до 19 марта. Все эти семь дней пациент жаловался на плохое состояние, но его игнорировали. А врач в дневнике осмотра и вовсе писал более либеральные суждения о температуре. То есть, его ничего не беспокоило.

Пациента игнорировали даже тогда, когда он жаловался на острую боль в паховой области. И какая разница — стафилококк это был или не стафилококк? Речь идет о том, что послеоперационный период протекал не гладко. С 13 марта, когда пациент был прооперирован, по 18 марта в истории болезни нет ни одного лабораторного исследования, то есть ему не провели ни общий анализ крови, ни общий анализ мочи, не сделали биохимию.

Как теперь жить?

Удаление одного яичка (односторонняя орхиэктомия), как правило, не влечёт за собой кардинальных изменений в половой жизни мужчины. В этом случае мужчина может иметь детей. На либидо и внешний вид утрата одного из тестикулов особо не влияет, поскольку организм перекладывает нагрузку на другой (эффект компенсации). Однако врачи настоятельно рекомендуют мужчинам, перенесшим одностороннюю орхиэктомию, не затягивать с зачатием ребенка, если таковое планируется, поскольку существует риск атрофии второго яичка.

Более опасны в этом случае психологические проблемы, которые могут появиться у мужчины. Он может перестать ощущать себя полноценным, не исключены развитие комплексов, сложности в общении в женщинами. Нередко мужчинам, лишившимся яичка, требуется помощь психолога.

Источник: medoperacii.com