По сравнению с городом, здесь тихо. Точнее, спокойно. Под окнами краснеет клубника, картошка «колосится», за деревянными заборчиками бегают курицы, между сарайчиками снуют дети. Двухэтажные домики, кажется, дремлют под палящим летним солнцем. На самом деле, они не «дремлют». Они уже «умерли» и сгнили, и официально диагностированы — под снос. Пока все вокруг дышит безмятежностью, жители этих бараков дышать боятся в принципе. Вдруг что упадет или отпадет. Но больше всего они ждут — переселения. И вот оно уже виднеется на «горизонте». Ну или на сайте госзакупок.

Никто ничего не делает, ведь дом под снос

На данный момент в Ревде девять домов, которые были признаны аварийными еще до 2015 года. По идее, их надо снести, а жителей — переселить в квартиры, где им будет уютно и безопасно. И этого ждут как минимум 200 человек.

Совхоз. Улица Западная. Тут стоят сразу пять деревянных бараков — №№1, 2, 8, 10, 12. Еще два  улицей ниже — на Восточной. «Неизлечимый» диагноз поставили домам №№ 2а и 9. И еще два дома-расселенца находятся в Ревде — это Павла Зыкина, 29 и Энгельса, 36. Многие о них знают один общий факт — жить в таких домах нельзя.

Западная, 12. Барак из дерева, в некоторых местах на солнце блестят следы копоти. Дверь в подъезд нарастопашку. Лестничная площадка встречает подгнившими ступенями и взбухшими стеновыми панелями. Кажется, ткнешь пальцем и лопнет.

— Не трогай, я сказала! — кричит кто-то кому-то за дверью квартиры. — Сказала же, отпадет сейчас.

И пусть обращались не к нам, мы одернули руки. И правда, легко может отпасть.

Электрощитки прячутся в заплесневелых углах, повсюду джунгли из паутины, на потолках — неприятные желтые пятна.  Жители этого подъезда переселение ждут, но как-то особо не надеются.

— Сами мы переехали совсем недавно, у меня тут мама много лет жила, — рассказывает молодая мама Татьяна Волкова. Маленькая девчушка тем временем прячется за ее ногами, с любопытством поглядывая на щелкающий фотоаппарат. — Страшно. Проводка какая — сами видите. Дом уже пару раз горел. Зимой вообще плохо — тепло не держится. Пожаловаться некому — никто ничего делать не будет. Все ж понимают, что дом под снос.

Под снос-то под снос, вот только люди там живут до сих пор. С детьми. Стены в доме повело, крыша протекает. Дерево потихонечку догнивает и рассыпается. Жить здесь нельзя. У Татьяны квартира в соцнайме. А значит — рассчитывать на новую квартиру она может. Просто пока нет ничего конкретно.

— Слухи только доходят, что ждать следующего года, — пожимает она плечами.

Жить можно, и курицы есть

Во дворе с ведерком корма ходит Михаил Гореев. Он живет в соседнем от Татьяны доме — на Западной, 10. О расселении барака что-то и слышал, как все вокруг. Но тоже не ждет. И не хочет.

— У меня, во-первых, квартира приватизирована, — поясняет он. — Во-вторых, жить-то можно. Зимой, правда, прохладно. Но жить мооооожно, не на улице же. Здесь лучше, чем в городе. Вон, курицы есть. А в город мне неохота.

Сказал дед, махнул рукой и занялся своими делами.

Чуть ниже по улице — на Западной, 1 — жители с мнением Михаила не согласны. И мы их понимаем — здесь условия гораздо хуже, чем на Западной, 10 (на первый взгляд). Двери в подъезд нет. Вместо триумфальной арки — загагулина из труб. Стены полностью из дерева и уже пожелтели-почернели от влажности, пол предательски трещит и покачивается, по межлестничной площадке беззаботно прогуливается серый котенок, на потолке — уже знакомые пятна.

— Видите, как мы живем? — вдруг спрашивает за спиной Лидия Артемьева. — У нас тут все сгнило. Во всех квартирах.

Чтобы доказать, Лидия Николаевна ведет нас к соседке — Марине Катыревой.

Хочется пожить по-человечески

В квартире у Марины Владимировны все прилично и чисто, играет музыка, что-то готовиться. А на потолке — отклеенные обои.

— Я вот только что потолки клеила, а они от сырости отпадают. Заколебалась подклеивать, — перечисляет напасти Марина Катырева. — Стены сами сделали уже, из гипсокартона. Окна когда начали менять, все повыпадывало, пришлось пеной забрызгивать.

Оказалось, Марина Владимировна два раза в год клеит обои. Сделала плитки — более менее стало держаться. И если весной и летом тут потоп, то зимой — арктический климат. Температура в квартире опускается до +12 градусов. Жители не снимают теплых вещей, ходят в теплых носках, застилают все коврами. Приезжала комиссия с тепловизором. Вердикт — в стенах сквозные дыры.

— У нас и фундамента-то нет, — вздохнула Лидия Николаевна. — Он сгнил. Между бетоном и каркасом дома пусто — туда рука по локоть войдет. Того, глядишь, нас снесет бурей когда-нибудь.

Картинка такая же устрашающая, как и в других бараках. Черные от плесени углы, следы возгораний, провода, висящие буквально на «честном слове». Вздутая стена — по ней, говорят, в дожди бежит ручей.  На выходе — все та же облезлая труба водоснабжения. Лидия Артемьева рассказывает, что как-то раз вызвали скорую. Приехал высокий такой врач и не наклонился — разбил себе голову об эту «арку». И так было практически всегда.

— Я тут живу с 1989 года, — говорит Лидия Николаевна. — Работала ветврачом в Совхозе. Мне дали здесь временную квартиру. Сказали, что на полгодика. Оказалось, на вечность. Сейчас я тут уже ничего и не делаю. Какой смысл? Коврами все заложу на зиму, камины поставлю, и сидим, греемся. Хочется уже пожить по-человечески...

И такие ситуации практически во всех ветхих бараках. Жители Западной лишь поглядывают на полянку, где пару лет назад тоже был аварийный барак. Его быстренько расселили.

Квартиры для переселенцев купят в новостройках

Администрация Ревды покупает квартиры в новостройках. В них переедут те семьи, что живут в аварийных домах, признанных таковыми до 2015 года, и это жилье в социальном найме у муниципалитета. Более того, на сайте госзакупок уже размещены электронные аукционы на покупку городом восьми квартир. Общая стоимость, пока что, порядка 14 миллионов рублей.

— Сейчас мы приобретаем восемь квартир, а всего нужно будет 18, — пояснила начальник жилищного отдела администрации городского округа Ревда Мария Кулыгина. — Эти квартиры для граждан, которые проживают по договорам социального найма в жилых домах, признанных непригодными для проживания.

Область предоставила Ревде на переселение солидную субсидию — 27 миллионов 800 тысяч рублей. Около 4 миллионов выделили местный бюджет. Итого — почти 32 миллиона. В вышеперечисленных девяти домах живет 200 человек. Правда, новенькие квартиры получат не все — только соцнайм. Собственникам предложат денежную компенсацию. Как только бараки все освободят, их снесут. На их месте могут построить новые дома.

Кстати, квартиры обещают в новостройках. Предположительно, на Интернационалистов, 36.

Тем временем, решается судьба еще нескольких домов. Наконец-то снесут разрушенный дом на Степана Разина, 8. Планируют обследовать многоквартирные дома на Металлистов, Клубной и Крылова. Дом по улице Пионеров, 3 тоже должны снести. А еще, межведомственная комиссия по оценке зданий вынесла решение — признать аварийными и подлежащими сносу бараки на Обогатителей №№ 21, 23, 25, 27. Правда, когда их расселят — пока не известно. Также и неизвестно с какого дома начнут расселять бараки в Совхозе. Но лед тронулся.

Андрей АГАФОНОВ